Сверху послышались голоса. Девушку точно ветром сдуло с места. По тропке сходили Линит Дойл с мужем. Счастье и уверенность звенели в ее голосе. Ни следа недавнего напряжения и скованности в фигуре. Она была счастлива.
Та девушка сделала пару шагов им навстречу, и они пора-женно застыли.
— Привет, Линит, — сказала Жаклин де Бельфор. — И ты тут, оказывается. Похоже, мы так и будем всю жизнь сталкиваться лицом к лицу. Привет, Саймон! Как поживаешь?
Вскрикнув, Линит отпрянула и вжалась в скалу. Красивое лицо Саймона Дойла гневно передернулось. Он двинулся вперед, словно намереваясь смести с дороги это худенькое тельце.
По-птичьи дернув головой в сторону, она показала, что не одинока здесь. Саймон тоже повернулся и увидел Пуаро.
— Привет, Жаклин, — неловко сказал он. — Не думали тебя тут встретить.
Слова прозвучали совершенно неубедительно. Девушка сверкнула белозубой улыбкой.
— Полная неожиданность? — спросила она. Потом, едва заметно кивнув, ушла вверх по тропинке.
Из деликатности Пуаро двинулся в противоположную сторону. Уходя, он слышал, как Линит Дойл сказала:
— Боже мой, Саймон! Что же нам делать, Саймон?
Глава 2
Ужин кончился. Открытая веранда отеля «У водоската» была мягко освещена. За столиками собрались почти все постояльцы.
Появились Саймон и Линит Дойл и с ними высокий, представительный седоголовый господин со свежевыбритым, американской выделки острым лицом.
Пока они мешкали в дверях, Тим Аллертон встал из-за столика и направился к ним.
— Вы, разумеется, не помните меня, — учтиво сказал он. — Я кузен Джоанны Саутвуд.
— Ну конечно, какая я глупая! Вы — Тим Аллертон. А это мой муж. — Голос ее чуть дрогнул (от гордости? от застенчивости?). — И мой американский опекун, мистер Пеннингтон.
— Разрешите познакомить вас с моей мамой, — сказал Тим.
Несколько минут спустя они все сидели одной компанией: в углу Линит, по обе стороны от нее соловьями разливались Тим и Пеннингтон. Миссис Аллертон разговаривала с Саймоном Дойлом.
Открылась дверь. Прелестная фигурка в углу напряглась. И тут же расслабилась, когда вошел и пересек веранду невысокого роста мужчина.
Миссис Аллертон сказала:
— Вы тут не единственная знаменитость, дорогая. Этот смешной человечек — Эркюль Пуаро.
Она сказала это между прочим, как светская дама, желая заполнить неловкую паузу, однако сообщение живо заинтересовало Линит.
— Эркюль Пуаро? Ну как же, я слышала о нем.
Она погрузилась в задумчивость, и сидевшие по обе стороны мужчины сразу увяли.
Пуаро был уже у края веранды, когда вдруг затребовали его внимания.
— Присядьте, месье Пуаро. Какой прекрасный вечер.
Он послушно сел.
— Mais oui, madame[30], действительно красиво.
Он любезно улыбнулся миссис Оттерборн. Зрелище было впечатляющее: черная шелковая хламида и дурацкий тюрбан на голове. Миссис Оттерборн брюзгливо продолжала:
— Сколько знаменитостей подобралось! По нас скучает газетная хроника. Светские красавицы, известные романистки...
Она хохотнула с деланой скромностью.
Пуаро даже не увидел, а почувствовал, как передернулась сидевшая напротив сумрачная девица, еще больше покрасневшая.
— У вас сейчас есть в работе роман, мадам? — поинтересовался он.
Тот же стеснительный хохоток:
— Я дьявольски ленива. А пора, пора приниматься. Мои читатели проявляют страшное нетерпение, не говоря уже о бедняге издателе. Этот плачется в каждом письме. И даже по телефону.
Снова Пуаро почувствовал, как в тени шевельнулась девушка.
— Не стану скрывать от вас, месье Пуаро, что здесь я отчасти ради местного колорита. «Снежный лик пустыни» — так называется моя новая книга. Это сразу захватывает, будоражит мысль. Выпавший в пустыне снег тает под жарким дыханием страсти.
Что-то пробормотав, Розали поднялась и ушла в темный парк.
— Нужно быть сильным, — продолжала миссис Оттерборн, мотая тюрбаном. — На силе держатся все мои книги, важнее ее ничего нет. Библиотеки отказываются брать? Пусть! Я выкладываю правду. Секс — почему, месье Пуаро, все так страшатся секса? Это же основа основ. Вы читали мои книги?
— Увы, нет, мадам. Изволите знать, я не много читаю романов. Моя работа...
Миссис Оттерборн твердо объявила:
— Я должна дать вам экземпляр «Под фиговым деревом». Полагаю, вы воздадите ей должное. Это откровенная, правдивая книга.