«Она слишком любит его, эта малышка, – пробормотал он про себя. – Это не безопасно. Нет, нет, это не безопасно».
И вдруг он уловил – Египет. Теперь он четко слышал их голоса: голос девушки, юный, взволнованный, счастливый и с легким иностранным акцентом, и голос ее спутника, приятный низкий голос образованного англичанина.
– Я вовсе не собираюсь считать цыплят по осени. Но я уверяю тебя, Линнет все для меня сделает!
– Я сам могу для нее кое-что сделать!
– Глупости, просто это подходящая для тебя работа!
– Ну что ж, я сам думаю, что сумею быть полезным. Я постараюсь… ради тебя.
Девушка тихо засмеялась, бесконечно счастливая.
– Мы подождем три месяца, чтобы быть совсем уверенными, и тогда…
– И тогда я подарю тебе все сокровища мира. Согласна? И мы отправимся в Египет и там проведем наш медовый месяц. К чертям расходы! Я всю жизнь мечтал поехать в Египет. Нил, и пирамиды, и песок…
Он заговорил тихо, страстно:
– Мы все это увидим вместе, Джекки… вместе. Как прекрасно!
– Как бы мне хотелось, чтобы для тебя это было так же прекрасно, как для меня. Ты правда любишь меня так же, как я.
Голос ее вдруг задрожал, в глазах появился страх. Мужчина ответил быстро и сухо:
– Джекки, не глупи.
Эркюль Пуаро пробормотал про себя: «По-настоящему любит тот, кого меньше любят. Да, мне тоже хотелось бы знать…»
7
Джоанна Саутвуд говорила:
– Ну, а если он окажется тупицей?
Линнет покачала головой.
– Да нет, не окажется. Я доверяю вкусу Жаклины.
– Знаешь, – продолжала настаивать Джоанна, – влюбленные часто бывают необъективны.
Линнет покачала головой и переменила тему разговора.
– Мне нужно повидать мистера Пиерса по поводу этих планов.
– Планов?
– Да, понимаешь, вон те ужасные грязные домишки. Я хочу их все снести, а людей из них переселить.
– А те, кто в них живет, согласны выехать?
– Большинство уедет с радостью, но несколько глупых упрямцев подняли шум. Это так утомительно. Они просто не могут понять, что их жилищные условия намного улучшатся.
– Но ты сумела с ними справиться?
– Джоанна, поверь, для их же блага.
– Разумеется, дорогая, насильственная благотворительность.
Линнет поморщилась. Джоанна рассмеялась.
– Не хмурься и согласись: ты – тиранка. Благородная тиранка, если тебе так больше нравится.
– Да я совсем не тиранка.
– Но ты всегда добиваешься своего.
– Не всегда.
– Линнет Риджуэй, можете ли вы, глядя мне в глаза, назвать хотя бы один случай, когда вам не удавалось добиться того, что вы хотели?
– Тысячу раз.
– Ах, ну конечно, «тысячу раз» – это так просто сказать, но хоть один конкретный пример? Тебе ни один не придет на ум, как бы ты ни старалась. Триумфальное шествие Линнет Риджуэй в золотом лимузине.
Линнет резко спросила:
– Ты считаешь меня эгоисткой?
– Нет. Просто тебе ни в чем нельзя отказать. Комбинированное воздействие денег и личного обаяния. Все в жизни тебе доступно.
В это время к ним подошел лорд Уиндлешэм, и Линнет сказала, обращаясь к нему:
– Джоанна все утро говорила мне гадости.
– От зависти, моя кисанька, от зависти, – усмехнулась Джоанна, поднимаясь с кресла.
Она стала прощаться и, обернувшись в дверях, поймала странное выражение в глазах Уиндлешэма.
Он помолчал несколько минут, а затем сразу приступил к делу.
– Линнет, вы приняли решение?
– Мне не хочется обижать вас, но я не уверена, хочу ли стать вашей женой, и поэтому, наверное, мне следует сказать – нет…
Он перебил ее:
– Подождите. У вас есть время подумать, думайте, сколько хотите. Но я уверен, мы будем счастливы вместе.
– Понимаете, – Линнет говорила жалобно, по-детски, как бы оправдываясь, – мне так хорошо живется, особенно здесь, – она махнула рукой.
– Мне хотелось, чтобы Вудхолл стал таким, каким мне представлялся идеальный помещичий дом. И, по-моему, получилось отлично. Правда?
– Разумеется, прекрасно. Все на самом высшем уровне. Вы так талантливы, Линнет.
Он помолчал, а затем заговорил снова:
– Но ведь Чарлтонбери вам тоже нравится, не правда ли? Разумеется, его надо подновить и подчистить, но ведь вы любите и умеете заниматься этим. Вы полюбите Чарлтонбери.