Оставшийся в живых боец выскочил из салона, дал две короткие очереди в воздух и присел возле открытой дверцы, ожидая дальнейших событий. Если бы он побежал прочь от эмки, то мог бы спасти жизнь, правда, ненадолго. Оставлять ценный груз без охраны категорически запрещалось, нарушителей приказа ждал расстрел. Подъехавшую эмку, тоже черную, как и большинство эмок, боец принял за подмогу и потому стрелять по ней не стал.
Остап снял бойца одним метким выстрелом, сделанным еще на ходу. Вторым выстрелом он уложил на землю мужчину в военной форме без погон, который, скорее всего, прибежал на шум от стоящих невдалеке двухэтажных бараков. Павел остался сидеть на своем месте, а Иван с Остапом подбежали к машине инкассаторов и споро, не сделав ни одного лишнего движения, перегрузили из нее в свою тяжелый деревянный ящик зеленого цвета с белой надписью: «УПУ Госбанка СССР» на крышке. Удача возбудила их настолько, что они не сразу услышали шум подъезжающего мотоцикла, и только громкий окрик Павла привел их в чувство.
— Пыстро! — поторопил Павел.
— Стоять! — оглушительно, на всю улицу, крикнул милиционер, сидевший в коляске мотоцикла, и выстрелил в воздух из пистолета.
Это было ошибкой — следовало стрелять в Ивана, который еще не успел сесть в машину. Иван скосил обоих милиционеров длинной очередью, опустился на сиденье рядом с Павлом, и не успел еще хлопнуть дверцей, как машина сорвалась с места и помчалась в сторону Просторной улицы. Пока Иван стрелял по милиционерам, Остап дал очередь по лежащему навзничь Николаю и уселся на заднее сиденье. Дуло автомата он выставил в открытое окно и прикрыл рукой.
Пронесло. Погоня не увязалась, только возле завода «Красный богатырь» наперерез эмке выскочил милиционер, звания которого никто не разглядел. Павел, не потеряв ни капли самообладания, слегка вильнул рулем влево и милиционера отшвырнуло прочь.
— Ловко! — похвалил Иван, научившийся водить машину в разведшколе, но так и не полюбивший этого занятия.
Павел никак не отреагировал. Зато Остап сдержанно порадовался:
— Ящик вроде тяжелый был. И делить теперь на троих…
— На четверых, — не оборачиваясь, поправил Иван. — И погодь радоваться, сначала надо посмотреть, что там внутри.
— Даже если только золото! — страх отошел, дело сделано, добыча взята, и настроение Остапа улучшалось с каждой секундой. — Даже если на четверых, то все равно хорошо! Добавить к тому, что в прошлый раз взяли, — и можно жить!
— Жить?! — удивленно переспросил Иван после небольшой паузы. — Ты что, смеешься? Ящик весит столько же, сколько начинка, если не больше. На настоящую жизнь, такую, чтобы ни в чем себе не отказывать, этого не хватит. На настоящую жизнь нужно гораздо больше. Верно я говорю, Паша?
— Верно, — кивнул Павел, не отрывая взгляда от дороги. — Чем больше, тем лучше. Торога тальняя, места незнакомые…
— Люди вокруг чужие, — подхватил Иван. — И вообще, другого шанса у нас не будет, так что этот мы должны использовать на всю катушку. Клещ мне еще две наводочки обещал дать.
— Какие? — заинтересовался Остап.
— Разве ж он скажет? — обернулся Иван. — Пока свою долю не увидит, ничего не скажет. Клещ не фраер. Но твердо обещал.
— Унесем ли все? — рассмеялся Остап.
— Свое не тянет! — сверкнул фиксой Иван. — Унесем. Было бы что нести. Тем более, что не пешком на ту сторону ломанемся. Денег много не бывает. Слыхал такую поговорку?
— Слыхал.
Иван сел ровно, хлопнул себя ладонью по колену и напомнил:
— Алексею говорим, что обратно возвращались порознь. Николай уехал первым и больше мы его не видели. Как собирался ехать, он нам не сказал.
— Не сказал, — повторил Остап.
Павел кивнул, давая понять, что все понял.
Объяснение было предельно простым и не вызывающим подозрений. Обычно так и перемещались по городу — порознь или, максимум, по двое. Толпа из четырех человек невольно обращает на себя внимание. Ушел Николай — и пропал. Мало ли что.
Убиваться или печалиться по погибшему никто не собирался. Потери неизбежны, можно только радоваться тому, что смерть сегодня пришла за другим. И тому, что неожиданно увеличилась твоя доля.
Некоторое время ехали молча.
— Куда машину? — спросил Павел, когда проезжали Сокольники.
— Брось где-нибудь, — велел Иван. — На новое дело на новой машине поедем. Так риска меньше.
— Береженого и Бог бережет, — поддержал Остап.