Ларин махнул рукой.
— Не волнуйся, вкатим по полной,— сказал он.
— Спасибо, Васильич! — крикнул вдогонку Петрович.— Если что нужно, я всегда выручу.
— Мы на посту! — добавил Степаныч.
15
Погода в северном мегаполисе очень переменчива. Случается, неделю стоит невыносимая жара, а потом день за днем идут дожди. Иногда погода меняется несколько раз в течение суток. Поэтому, жители города привыкли всегда носить с собой зонт.
На сей раз зонт понадобился капитану Ларину, когда он шел пешком по Большой Монетной в направлении кондитерской, в которой работала Ира. Дождь начался неожиданно, Он был теплым и едва заметным. Тем не менее, Ларин все-таки открыл зонт. Капитан хотел защитить букет цветов, который он держал в руке.
Когда оперативник зашел в кондитерскую, Ира стояла за стойкой. Она радостно улыбнулась, увидев оперативника. Ларин подошел к стойке, протянул девушке цветы.
— Спасибо, Андрей,— сказала она,— Присаживайся, я сейчас подойду.
Ларин сел за столик. Ира подошла к нему с блюдом, полным свежевыпеченных пирожков, и большой кружкой кофе.
— Спасибо, Ира,— сказал милиционер.
— На здоровье. Я их сама пекла.
Ларин взял с блюда пирожок и с удовольствием откусил большой кусок.
— Ну, что же,— сказал он, пережевывая кушанье,— охранять тебя больше не нужно. А жаль...
— Ты, кстати, прошлый раз забыл у меня свою зажигалку,— сказала Ира.
— Серьезно?
— Да.
Ларин не помнил, чтобы он что-то оставил у девушки, но возражать не стал.
— Ну, я тогда сегодня вечером зайду,— сказал оперативник.
— Заходи,— ответила Ира.— Сегодня будет утка с яблоками.
16
В субботу майор Олег Соловец, капитан Андрей Ларин и старшие лейтенанты Анатолий Дукалис и Вячеслав Волков встретились утром на Финляндском вокзале. Они были одеты по-походному. В больших сумках приятно позвякивали бутылки. Милиционеры сели в электричку, идущую по Сосновскому направлению.
Когда состав тронулся, Дукалис взглянул на Соловца. Майор прочитал мысли старшего лейтенанта.
— Что, даже часа потерпеть не можешь? — строго сказал он.
— Да нет, Георгич, я, как все,— вздохнул Дукалис.
— Ладно, давай,— сказал Соловец.
Дукалис достал из сумки бутылку, сок и одноразовые стаканчики. Раздав посуду коллегам, он умелым движением руки разлил водку.
— За начало субботника! — произнес тост Ларин.
Оперативники выпили.
— Безобразие,— проворчала старушка на соседней скамейке.
Офицеры, обернувшись, посмотрели на нее.
— С утра начинают,— не унималась пенсионерка.— Милиции на вас не хватает!
Последняя фраза пришлась оперативникам по душе. Они дружно рассмеялись...
Минут через сорок состав прибыл на станцию Грузине Оперативники вышли на платформу и знакомым маршрутом направились в сторону дачи подполковника Петренко.
Мухомор в цветистых шортах копался на грядке. Рядом с ним работали двое курсантов. Они были по пояс обнажены, на дереве висели их кителя.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! — отрапортовал Соловец.
— Здорово,— сказал Мухомор, увидев подчиненных. Он повернулся к курсантам: — Отдыхайте, товарищи курсанты, вторая смена приехала.
Курсанты радостно прекратили работу.
— Заходите, не стесняйтесь,— сказал Мухомор оперативникам, все еще стоявшим за штакетником.
Офицеры приехали в Грузино, чтобы помочь шефу вскопать грядки, но, как водится на Руси, большая работа началась с большого перекура и застолья. Специально к приезду гостей жена Мухомора собрала в парнике огурцы.
Милиционеры расположились прямо в саду за столиком. Перед тем, как приступить к главному, Ларин доложил Мухомору о ходе расследования последнего убийства. Он рассказал об удачно проведенной операции по задержанию преступника на пляже и о том, какая картина преступления в концов предстала перед оперативниками.
— Итак, Юрий Александрович,— подытожил Ларин,— Андреев договорился обменять алмазы на деньги на пляже. Поскольку ограненные алмазы не видны в жидкости, он решил перестраховаться и поместил их в бутылку с пивом. На пляже Андреев, видимо, почувствовал что-то неладное и выпил пиво вместе с алмазами.
Мухомор усмехнулся.
— Дорогая закуска,— сказал он.
— Это точно,— согласился с шефом Соловец.
— А что со вторым преступником? — спросил Мухомор.