Толаат Шани пустил слезу счастья и перед многочисленными камерами многократно заключал в объятья своего партнера, композитора Мордехая Шулхана. Долгое время команда оставалась на пике успеха. Их главные соперники, Гидеон Визель и одаренная поэтесса Гого, ни разу не получали более 6000 открыток. Отчасти это было следствием их ущербной техники пропаганды, отчасти — внутренних раздоров. Каждый из них обвинял другого в бессмысленной трате времени и упрекал в увлечении написанием песен вместо открыток. Как-то вечером они оба набросились на известного исполнителя поп-шлягеров Гершона Шульца в кафе на улице Дизенхоф и потребовали от него, чтобы он тоже вносил свой вклад в борьбу за общий успех:
"Ты ведь неплохо зарабатываешь на наших пластинках, не так ли? Так почему бы тебе не отправлять хотя бы сотню этих жалких открыток в неделю?".
Шульц ссылался на свой никудышный почерк и утверждал, что писать почтовые открытки — исключительно дело композиторов и поэтов.
"Ах, вот как? И кто это сказал?" — интересовались Визель & Гого.
Ему пришлось признать, что это никто не сказал, не утверждал, не оговаривал и не предписывал. Действительно, радиостудия не оглашала правил и не указывала, должны ли писать открытки для голосования композиторы и поэты или непосредственно исполнители песен. В конце концов положение стало столь анархическим, что Второй канал объявил о проведении своего собственного хит-парада, причем каждая открытка для устранения ошибок регистрации заполнялась дважды. Продавцы почтовых марок и телефонных справочников наращивали свой бизнес в геометрической прогрессии. Когда резервы телефонного справочника были исчерпаны, обратились к богатому материалу из библейских источников. Один хитрый труженик звукозаписи пошел настолько далеко, что даже приобрел "Архипелаг ГУЛАГ" и, прикрываясь такими именами отправителей, как Сергей Вавилов (Хайфа) или Михаил Дмитриевич Кропоткин (Рамат-Ган), достиг пятого места.
Мало того, эстафету приняла новоиспеченная фирма "Топ-Поп Ltd". Ее рекламные слоганы звучали: "Наш звон поддерживает музыку!" и "С Топ-Поп к Поп-Топу". Вместо прежнего, кропотливого канцелярского подхода фирма перешла к использованию высокоорганизованного компьютера, который географически идентифицировал каждый адрес и проверял правдоподобность каждого текста, сличал почтовый индекс каждой открытки с местом ее фактической отправки, причем все это он мог делать в практически неограниченном объеме.
"Успех гарантирован! — гласил рекламный проспект фирмы. — Льготные условия для годичных абонентов, студентов и военных".
Рационализация, произведенная культурным предприятием в области почтовых отправлений, имела новые, далеко идущие последствия. Впредь это позволило сберечь силы наших деятелей искусства, их талант и творческое вдохновение от таких старомодных, трудоемких процессов, как смачивание почтовых марок.
Пластинки без звука
Следуя старой еврейской традиции, я на каждый Новый год покупаю одну долгоиграющую пластинку. Это прекрасно — сидеть в праздник за столом с яствами и слушать новую долгоиграющую пластинку. Это своего рода маленькое чудо. Правда, не такое уж долгое: через восемь дней вы будете настолько сыты пластинкой, что с легкой душой похороните ее среди других, которыми вы пресытились ранее и не хотите больше слушать. Вот почему я вынужден каждый год покупать новую пластинку, и в этот раз не собирался делать исключения. Но огромное количество выброшенных на рынок товаров заставило меня призадуматься.
"Простите, пожалуйста, — обратился я к одной из продавщиц, прелестной молодой девушке, и показал на пластинку в конверте, где под заголовком "Щебет из Венского леса" помещалась фотография прелестной молодой девушки на поляне. — А это что?".
"Это настоящая звукозапись из Венского леса" — ответила прелестная молодая девушка за прилавком. "Специально для горожан, которые охотно послушали бы птичий щебет прямо у себя дома. Целый час стрекотания и щебета, причем стерео. Вам завернуть?".
"Вообще-то нет, — ответил я. — С меня довольно стрекотания и щебета моей дочки Ренаны".
Дальнейший осмотр сваленного в кучу музыкального материала всегда способствовал появлению невероятного огорчения. Раздел классической музыки с его долгоиграющими операми, симфониями, увертюрами и ораториями уже давным-давно изъезжен, джаз-, бит- и поп-музыке отдан одночасовой долг, хоры, поющие мальчики, вундеркинды и литургические песнопения давно уже вытеснены танцевальными и спортивными пластинками. Сейчас больше в ходу бестселлеры в прозе, причем из крупных драматических произведений мировой литературы.
"Может быть, вы хотите дома сыграть Гамлета? — спросила прелестная девушка. — Мы только что получили пластинку с одночасовой интерпретацией от Олд-Вик-продакшн. Интересная новинка: роль Гамлета вырезана, так что слушатель может исполнять ее сам, и один из величайших английских актеров подсказывает ему ключевые слова…".
"Большое спасибо, — сказал я. — Я вообще-то ищу пластинку для жены".
"Жаль, — сказала прелестница. — Постановки с вырезанной Офелией у нас нет".
Мы прошерстили прочие запасы и добрались до "Речи Никсона в Восточном Берлине", "Иегуди Менухин оставляет Ветхий Завет" и "Запись с места скоростного заезда в Аскоте".
"Постойте! А у вас есть запись футбольного матча Англия-Венгрия?"
"Сожалею. Она вся продана".
Прелестная девушка предложила мне потрепанную пластинку: "Тишина в замке Гра-де-Дье". Я высказал предположение, что такая у меня уже есть. И долгоиграющую пластинку "Хор венских мальчиков, грызущих орехи" я вынужден был также отвергнуть, хотя и не окончательно.
Новый год уже на подходе. Я должен был принять какое-то решение, и я принял политическое: "Генри Киссинджер думает под аккомпанемент арфы".
Стерео из седьмых рук
Мало-помалу стали мы замечать, что наш старый стереопроигрыватель, купленный когда-то по случаю за 3000 израильских шекелей, давно уже не самый лучший. Прямо скажем: им вообще стало невозможно пользоваться. Например, в середине каждой проигрываемой вещи он так ускорял скорость вращения, что голос Шаляпина превращался в искристое сопрано, а обозначенная как "Заупокойная" месса — в чирикающую детскую песенку. Попытки же затормозить темп путем размещения на пластинке тяжелых стаканов и пепельниц, были признаны непродуктивными. Успешными оказались только непрерывные напоминания самой лучшей из всех жен продать эту рухлядь. Я дал объявление, дословно звучавшее так: "Первоклассный стереопроигрыватель в отличном состоянии, совсем как новый, продается по семейным обстоятельствам всего за 4000. Не упустите случай!".
Поскольку мы не хотели отказываться от нашего обычного музыкального окружения, мы начали старательно подбирать замену оставленному в покое аппарату, причем скоро нам стало ясно, что полагаться на объявления о продаже, помещаемые в ежедневной прессе, никак нельзя, поскольку они недостоверны. Вместо этого я попросил друзей и знакомых помочь в поисках, и если попадется что-либо подходящее — сообщить нам. Вскоре с радостным известием появился наш сосед Феликс Зелиг. "Нашел! — ликующе объявил он. — Фантастический аппарат, высшего качества, из первых рук. Правда, не совсем дешево. Хозяин просит 4000. Нечего и говорить, я на этом и гроша ломаного не получу".