Воскресенье, 16 июля, 14.30,
отдел убийств и ограблений, Бельвиль.
Присутствовали: суперинтендент Матт Яуберт, суперинтендент Леон Петерсен.
Суперинтенденты Матт Яуберт и Леон Петерсен допросили Джеймса Верготтини, известного также как Петер Миллер, по делу об убийстве Рюперта де Ягера (он же Йоханнес Якобус Смит) и Джона Артура Схлебюса (он же Бюси Схлебюс, он же Джонатан Арчер) и покушении на убийство полковника сил национальной обороны ЮАР Бестера Бритса. Допрос записывается на пленку, о чем подозреваемый проинформирован. Кроме того, ему зачитаны его права.
— Пожалуйста, назовите свои полные имя и фамилию для протокола.
— Джеймс Верготтини.
— Вы также являетесь обладателем фальшивого удостоверения личности гражданина Южно-Африканской Республики на имя Петера Миллера?
— Да.
— Вам были зачитаны предъявляемые вам обвинения. Все ли вам понятно?
— Да, но я не имею ничего…
— Мистер Верготтини, сейчас мы к этому перейдем. Ваши права как подозреваемого были вам зачитаны. Вам все понятно?
— Да.
— Вы имеете право давать показания в присутствии адвоката, но вы отказались от этого права.
— Да.
— Вы поставлены в известность о том, что допрос записывается и все, что вы можете сказать в ходе допроса, может быть использовано в качестве улики на суде.
— Да.
— Мистер Верготтини, где вы были вечером 30 сентября прошлого года?
— Дома.
— А где находится ваш дом?
— В Центурионе. Мими-Куртсе-Драйв, 112.
— Это рядом с Преторией.
— Да.
— Может ли кто-либо это подтвердить?
— Послушайте, а нельзя мне рассказать все с самого начала?
— Мистер Верготтини, кто может подтвердить, что в тот вечер вы находились дома?
— Моя жена.
— Вы женаты?
— Да.
— Под какой фамилией?
— Миллер. Пожалуйста, я расскажу вам все, что знаю. Я не имею никакого отношения к смерти Рюперта. Рассказ долгий, но, клянусь, его убили Меченый и Бюси.
— Вентер и Схлебюс?
— Да, но я много лет их не видел. И только когда появилось фото…
— Когда вы виделись с ними в последний раз?
— В прошлом году.
— Но вы утверждаете, что были с ними в семьдесят шестом?
— Именно это я и пытаюсь вам рассказать. Чтобы все понять, вы должны знать все с самого начала.
— Рассказывайте, мистер Верготтини.
— Не знаю, что вам известно. С чего начать?
— Допустим, мы ничего не знаем.
— Это было в 1976 году. Тогда все и началось…
58
«— Во взводе нас было восемь человек, а Бюси был сержантом…
— Значит, всего девять?
— Нет, восемь вместе с Бюси. У нас…
— О каком времени идет речь?
— О семьдесят шестом годе.
— Вы все служили в спецназе?
— Да. Бюси уже отслужил год и завербовался еще на два. Он хотел стать KB, но решил вначале присмотреться, потому что в семьдесят пятом с него сняли нашивки за драку в баре…
— KB? — переспросил Петерсен.
— Кадровым военным.
— А остальные?
— Мы служили по призыву. Наш призыв был первым, который служил два года. Клинтон Манли еще был недоволен, он хотел поступить в университет, уже получил стипендию в Стелленбошском университете как хороший регбист. У нас…
— Кто еще служил в вашем взводе?
— Бюси, Манли, Рюперт, Меченый, Рыжий, Джерри де…
— Рыжий?
— Ферстер, он приехал из Йоханнесбурга.
— Как его звали?
— Сейчас, как его… Нет, не помню, все звали его просто Рыжий.
— Продолжайте.
— Джерри де Бер, я его уже называл? Кос ван Ренсбург, погодите, сейчас сосчитаю. Бюси, Меченый, Рюперт, Клинтон, Рыжий, Кос, Джерри. И я. Восемь человек.
— Хорошо. Продолжайте.
— Мы сопровождали караван на север — между Мавингой и какой-то базой УНИТА. Возили боеприпасы, еду, иногда документы в кейсе. Каждые полтора месяца примерно мы возвращались в Катима-Мулило. Было жарко, сухо, и мы шли или ехали ночью. В темноте приходилось туго — ничего не видно, а когда светила луна, все было серое, и вдруг откуда-то начинали стрелять, или казалось, что на нас что-то надвигается, мы залегали в засаду, но оказывалось, что это МН или козы…
— Что такое МН?
— Местное население или португальцы с северных шахт, которые пытались прорваться на юг. Иногда нам попадались отряды СВАПО, тогда приходилось вступать в перестрелку, и я гадал, не придет ли мне здесь конец. Пули свистели над головой, а мы лежали в кустах. Но бойцы СВАПО нас избегали, они двигались в Намибию и старались держаться незаметно и, только когда мы натыкались друг на друга, сталкивались лицом к лицу… Нервы у всех были на пределе. Тогда я этого не понимал, понял только потом, проведя много недель в буше. Все время такое чувство, будто что-то случится в этой тьме, да еще нужно поминутно помнить о минах… Днем мы почти не спали, и есть совсем не хотелось. Бывало, от жары пересыхали колодцы, и тогда становилось совсем плохо. Ночами тоже было плохо, хотя Бюси и Меченый притворялись, будто им все нипочем. Они не уставали повторять, что хотят пристрелить как можно больше врагов, и только искали повода подраться. Но и на них сказывались напряжение и усталость. Именно из-за нашей усталости и постоянного напряжения и случилась та история с десантниками…