Старик отпрянул.
— Но-но, полегче, приятель. Не надо так волноваться. Рыбаки не смогли подойти близко, названия они не прочли. У тебя пропала яхта?
— Угадал.
— Они сказали, спортивная яхта с алюминиевыми утлегарями.
Марио быстро повернулся ко мне.
— Сможете отвезти меня в Сэнкчуари? — Синяки и ссадины проступили резче на его побледневшем лице.
— Может, действительно не стоит так волноваться?
— Когда моя яхта разбилась на камнях? Не хотите везти — не надо. Сам доеду, на мотоцикле.
— Ладно, отвезу, — сказал я. — Это далеко?
— Меньше десяти миль. Поехали.
— Это твоя яхта, приятель? — Как крик одинокой чайки, вопрос старика был унесен ветром, оставшись без ответа.
Мы молча ехали по прибрежному шоссе. Марио, насупившись, сидел рядом со мной, зло поглядывая на разбитые костяшки пальцев, которые он время от времени яростно тер друг о друга. Со своей забинтованной головой и изрядно попорченной итальянской физиономией он был похож на раненого гладиатора. Я надеялся, что он не грохнется замертво у меня в машине.
— Кто вас избил, Марио?
Он ответил не сразу. Когда он заговорил, голос его дрожал от вновь нахлынувшего гнева:
— Их было трое. Двое держали меня за руки, а третий обрабатывал. Кто они — мое дело. Я сам с ними рассчитаюсь, с каждым по отдельности.
Он сунул руку в карман пиджака и вытащил тускло поблескивающий предмет. Я оторвал глаза от дороги, чтобы его рассмотреть. Это был алюминиевый кастет с обмотанной клейкой лентой рукояткой и пятью отверстиями для пальцев. Марио надел его на правую руку и с силой впечатал ее в открытую ладонь левой. — Еще поквитаемся! — глухо прорычал он.
— Спрячьте это, — сказал я. — За такой кастет вполне могут упрятать за решетку. Где вы его взяли?
— Отобрал у клиента. Я когда-то барменом работал в городе. — Он поцеловал ударную кромку кастета и опустил его обратно в карман. — Думал, может, когда пригодится. Хорошо, что не выбросил.
— С этой штукой попадете в переделку еще похлеще. Так все-таки за что вас избили, Марио?
— Из-за моего паршивого братца, — ответил он. — Он смылся в пятницу вечером, а меня оставил расхлебывать кашу, которую он заварил. Его дружки решили, что я с ним заодно. Даже не предупредил меня заранее. Они ворвались на мою яхту посреди ночи и стащили меня с койки. С троими мне было не справиться.
— Это случилось той ночью, когда вы с Джо вернулись из Энсенады?
Он подозрительно посмотрел на меня.
— При чем тут Энсенада? Мы с ним уезжали на четверг и пятницу рыбачить возле острова Каталина. Ночь простояли на якоре.
— Поймали что-нибудь?
— Ни черта. А почему вы заговорили про Энсенаду?
— Я слышал, у Даузера есть филиал в Мексике. Ваша лояльность по отношению к Даузеру очень трогательна, особенно после того, что он проделал с вашим лицом.
— Не знаю никакого Даузера, — заявил он без особой уверенности. — Вы, часом, не из налогового управления?
— Часом, нет. Я же сказал вам, я частный детектив.
— А теперь чем занимаетесь? Вы сказали, что виделись с Галли. Значит, вы ее уже нашли?
— Вчера ваш братец крепко треснул меня по голове. Это почему-то не дает мне покоя. — На самом деле мне не давал покоя мертвый Даллинг.
— Я одолжу вам кастет, когда разделаюсь с этими сволочами. Сейчас будет поворот.
Мы поехали по выбитой в земле колее, петлявшей через поросшую травой поляну к краю нависшего над морем утеса. Ближе к обрыву виднелась эвкалиптовая рощица. Деревья с гладкими и розовыми, как человеческое тело, стволами, казалось, старались теснее прижаться друг к другу под сильными порывами ветра. Среди деревьев стояло несколько видавших виды деревянных столов для пикников. Марио побежал по тропке к краю утеса, я — следом. Впереди, за деревьями, я увидел море, сверкающее и переливающееся, как ртуть. Потом я заметил серый катер Береговой охраны примерно в полумиле от берега. Он направлялся на север, возвращаясь в Пасифик-Пойнт.
Тропа заканчивалась у покосившегося деревянного барьера, за которым утес отвесно обрывался в море. Сотней футов ниже, которые казались сотней ярдов, набегавшие волны разбивались о его скалистое основание. Марио перегнулся через барьер, всматриваясь вниз.
Там, в кипящей вокруг базальтовых зубьев белой полосе прибоя, лежала наполовину перевернутая яхта. Одна за другой на нее накатывались волны, накрывая почти целиком, и пенными водопадами обрушивались вниз, стекая по накренившейся палубе. Паруса безвольно хлопали на ветру, точно сломанные крылья. Спасти яхту было невозможно. Марио скорбно раскачивался в такт ударам волн о корабль. Незачем было даже спрашивать, его ли это яхта. Каждый накрывавший ее вал исторгал из его груди стон, и лицо его было мокрым не только от долетавших снизу брызг.
— Интересно, что произошло с Джо, — сказал я.
— Погубил яхту, подлец, погубил! — завывал Марио. — Плевать мне, что с ним произошло. Хорошо бы, чтоб утонул.
Над морем пронесся баклан, точно чья-то черная душа, летящая в ад. Марио мрачно проводил птицу взглядом.
18
Когда подошел катер Береговой охраны, мы уже ждали на причале. Серый корпус ткнулся в автомобильные покрышки, прибитые к стенке дебаркадера, и на причал прыгнули двое мужчин. Один, загорелый парень в форме лейтенанта Береговой охраны, был, судя по всему, командиром катера. Другой был седобород, в старом синем кителе без знаков различия. У него были бесцветные, изъеденные морской солью глаза, упрямое выражение лица и повадки старого боцмана.
— "Королеву ацтеков" выбросило на берег возле Сэнкчуари, — сообщил он Марио.
— Знаю, мы только что оттуда.
— Спасти ее не удастся, — сказал лейтенант. — Даже если бы удалось подойти ближе. Теперь уже нет смысла — она почти развалилась.
— Я видел, — выдавил Марио.
— Пойдемте ко мне, — сказал, поежившись, капитан порта. — Ветерок сегодня что-то холодноват.
Мы направились за ним в его контору. В скудно обставленной комнате, где стульев хватило только представителям власти и потерпевшему, состоялось короткое совещание. Выяснилось, что на борту разбившегося судна людей замечено не было. Не видел никого и капитан рыболовного судна, первый сообщивший о происшествии. Возникал вопрос, кто вывел яхту из гавани и прошел на ней девять миль до места крушения?
В присутствии официальных лиц Марио проявил меньше откровенности. Он заявил, что на этот счет у него нет никаких соображений. Однако при этом он взглянул на меня, точно приглашая высказаться.
— Но это ваша яхта, не так ли? — спросил капитан гавани.
— Моя, чья же еще? Я купил ее с рук в январе.
— Она застрахована? — спросил лейтенант.
Марио покачал головой.
— Нет. Страховые взносы мне не по карману.
— Плохи ваши дела. Для чего вы ее использовали?
— Ходил на рыбалку время от времени. В последние месяцы редко — не сезон, вы ведь знаете, кэп. — Он повернулся в сторону Шрайбера, прислонившегося вместе со стулом к стене. На карте прибрежных вод за его макушкой виднелось слабое жирное пятно. Вероятно, голова его часто оказывалась в этом районе акватории.
— Вернемся к главному, — веско сказал он. — Кто все-таки был на борту яхты? Не сама же она отдала швартовы и уплыла в море?
— Ясно, не сама, — пробормотал Марио, беспокойно заерзав на стуле. Ему очень не хотелось говорить правду. Он ждал, чтобы кто-нибудь другой сделал это за него.
— Во всяком случае, вел ее не капитан Кидд, — продолжал Шрайбер. — Замок на двигателе был?
— Да, был. Ключи находились у моего брата, Джо.
— Почему же вы сразу не сказали? Это уже кое-что. Ваша яхта вышла из гавани сегодня утром, я как раз заступил на дежурство. Я подумал, что на борту — вы.
— Я лежал в постели. Несчастный случай.