ак с благодарностью же и отдавали бы их Ему - при всех лишениях повторяли бы слова праведного Иова (у которого разом погибло десять человек детей под развалинами обрушившегося дома): Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! (1, 21) Господь берет у нас то, что Сам же даровал нам, а нам уготовляет награду за терпение и покорность Ему - как бы за какой-нибудь чрезвычайный и особенный подвиг для Него... Принесем же Создателю своему веру и покорность всесвятой воле Его, чем и обратим потерю свою в благоугодную Господу жертву, и Он сугубо благословит нас: У Господа милость и многое у Него избавление (129, 7); Он может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем (Еф. 3, 20). Как Всевышний благословит нас, как вознаградит, как утешит Он - Отец милосердия и Бог всякого утешения (2 Кор. 1, 3) - это предоставим Ему Самому: Он лучше ведает, что подает нам и в какое время, равно как знает, что и когда лучше обратно взять у нас. Буди святое имя Господне благословенно во веки! Буди благословенно имя Господа и за то, что Он дарует смертным быть и нарицаться отцами - этим священным именем, которое принадлежит Ему одному! Буде благословенно имя Господа и за то, что Он дает насладиться первою невинною улыбкою младенца, утешаться чувством родительским, хотя на краткое время, тем паче на несколько лет!.. Для нас тяжела, горестна разлука с умершим младенцем? Но она временна: пройдет несколько времени, и мы сами переселимся в замогильную страну на вечное свидание. И на это краткое время разлуки с почившим Господь не оставил нас без утешения. Чего, в самом деле, желали бы мы себе для утешения? Взаимной беседы с новопреставленным младенцем? Она есть: это - молитва за усопшего; чем усерднее и пламеннее молитва наша, тем она ближе соединяет нас с покойником. Не высочайшее ли, в самом деле, утешение быть душою и сердцем, всеми помыслами и чувствованиями с горячо любимым существом, быть не где-либо, а пред лицем Господним в кругу святых небожителей, быть с ними на Небе. А мы, подлинно, бываем там всякий раз, когда возносимся к Отцу Небесному на крыльях благоговейной, сердечной молитвы. Мы хотели бы иногда обрадовать любимое дитя подарком? Пошлем ему туда чрез руки бедных и страждущих: это такие посредники, которые все, поданное нами, верно передают по назначению; порукою в том Сам Господь наш Иисус Христос: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40). И поверьте: наше отошедшее ко Господу дитя будет радоваться этому более, чем сколько радуются самым лучшим подаркам живущие на земле дети: у последних радость бывает только минутная, а умершему милостыня принесет радость вечную... Ах, подумают преогорченные родители, если бы молитвы Церкви воскрешали наших детей! Но и это утешение будет даровано нам в свое время, ибо не на всю вечность мы погребаем умершее чадо. Послушайте слова Самого Господа, возглашаемые над гробом детей: Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 40). Как бы ни был долог и крепок замогильный сон, но рано или поздно воскреснут мертвии, и восстанут сущии во гробех - и тогда никто и ничто не разлучит уже тех, которые введутся в блаженные обители Отца Небесного. Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14), - сказал Господь наш Иисус Христос апостолам, когда они не допускали детей приблизиться к Нему. Не будем и мы неумеренною скорбью и неуместным роптанием препятствовать погребаемому нами младенцу идти к Отцу Небесному, не будем безутешною своею печалью и малодушием возмущать покоя усопшего дитяти; отойдем от могилы его хотя и со слезами, но благодаряще Бога, по завещанию Святой Церкви. «О мне не рыдайте: я ничего не начинал достойного плача, - умерший зовет младенец, - паче же о самих себе, что вы грешите, плачьте всегда, сродницы и друзи, дабы не подпасть вам мучению». В загробной жизни все мы должны встретиться, увидеться со всеми умершими. И дай Бог, чтобы встретились именно в одном месте, месте покоя и блаженства - в Раю. А для этого нам самим должно сделаться детьми по душе, как и заповедал нам Спаситель наш: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни (1 Кор. 14, 20), - учит и святой апостол Христов. Все погребальное священнослужение при отпевании усопших младенцев выражает наше упование, что Господь упокоит непорочных отшедших младенцев в Царствии Небесном, которое обещал младенцам во время земной жизни Своей. По обычном начале читается 90-й псалом: Живый в помощи Вышняго... и несколько тропарей, а после 50-го псалма поется канон с ирмосами восьмого гласа: воду прошед, яко сушу, в котором вспоминается младенчество Господа Иисуса Христа и испрашивается упокоение непорочному младенцу. По третьей и шестой песни возносится краткая ектенья и молитва, в которой просим у Господа даровать новопреставленному младенцу наследие Царствия Небесного, по неложному обещанию Иисуса Христа: Таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). По шестой песни несколько икосов изображают скорбь родителей об усопшем младенце. После канона читается Апостол (1 Кор. 15, 39-46) о различном состоянии тел по воскресении их из мертвых, и Евангелие (Ин. 6, 35-39) благовествует о воскресении мертвых силою воскресшего Господа. В стихирах, поемых при последнем целовании, выражаются скорбные чувствования родителей, сетующих о своем младенце, и в тех же стихирах подается им утешение о упокоении младенца в ликах святых. По краткой ектении и отпусте священник молится о принятии усопшего с миром в ангельские светообразные места. Провод до могилы и предание тела усопшего младенца земле совершается обычно, как сказано выше о погребении мирских человек. Похоронные обеды Наши похоронные обеды обыкновенно предваряются литией о упокоении умершего и вкушением колива (кутьи), оканчиваются вкушением известного мягкого, мучного студня (киселя) с молоком, затем сопровождаются так называемою заупокойною чашей с пением заупокойных стихов. Все эти особенности похоронных обедов имеют религиозный характер. Это должно сказать не только о заупокойных молитвах и песнопениях, но и о прочих указанных принадлежностях похоронного обеда, ибо все они имеют связь с молитвой об отшедшей душе и служат символами этой молитвы. Что знаменует коливо (кутья), или разваренное и приправленное сытой зерно в память умершего? Знаменует веру нашу в воскресение мертвых, которое апостол Павел объясняет подобием зерна, сгнивающего и оживающего в растении по роду зерна. Зерно, погребенное в земле - это наше тело, погребенное в землю и в ней истлевающее. Жизнь, возникающая из зерна - образ животворения истлевающего тела. Но не все воскреснут для блаженства, иные воскреснут для одного вечного мучения. Вкушая коливо со сладкой сытой, мы выражаем молитвенное желание, да сподобит Господь почившего вечно вкушать по воскресении сладость блаженной жизни. То же желание знаменуется вкушением от заупокойной, наполненной сладким питием, чаши. Что знаменует предлагаемый в конце похоронного обеда мучной студень (кисель) с молоком или подобием молока? Для объяснения этого символа должно иметь в виду сходство смерти с рождением и новопреставленного с новорожденным. Есть две жизни - одна временная, другая вечная. Есть потому и два рождения - одно полагает начало временной жизни, другое вводит в жизнь вечную. Это другое рождение есть смерть. Сходство смерти с рождением не подлежит сомнению. С минуты смерти для душа начинается жизнь независимая от тела, подобно тому как и со времени рождения младенец начинает жить независимо от жизни матери. Вообще душа как только вступает в новую, по разлучении с телом, жизнь, среди новой обстановки испытывает состояние новорожденного, ощущает, доколе не освоится с нею, свою незрелость, хотя бы в земной жизни казалась сравнительно с другими самою зрелою и удивляла всех обилием умственных и нравственных совершенств. Этим сходством новорожденного с новопреставленным объясняется то, что древние христиане называли день смерти днем рождения. На многих надгробных памятниках, находимых в древнейших подземных усыпальницах, встречаются надписи: «Такой-то жил столько-то лет и родился в мире в феврале». Родился в мире, сказано вместо того, чтобы сказать по-нашему: почил в мире. Воззрением на смерть как на рождение объясняется то, почему художники изображают душу в минуту разлучения ее от тела в виде новорожденного младенца. Душа Самой Богоматери на иконе Ее успения представлена в виде новорожденного младенца. Сказанное нами о сходстве смерти с рождением и новопреставленных с новорожденными сказано для объяснения существующего на Руси обычая вкушать на похоронных обедах кисель с молоком, или медовою сытой. Новорожденные обыкновенно питаются сначала одним молоком, а потом начинают принимать и мягкие снеди, подобно киселю. Мед был также пищею младенцев (Ис. 7, 15). На этом основании существовал в древней Церкви обычай предлагать новокрещенным, по совершении крещения, молоко и мед как младенцам в духовной жизни. Подобно сему употребляемый на погребальных обедах и вообще на поминках кисель с молоком и медом должен напомин