- Вряд ли они скоро забудут то, что видели и мы минуту назад. – Вольский кивнул на закрытую дверь и усмехнулся.
- Тем лучше, - немного цинично заметил Герер; впрочем, куда в работе полицейского без взвешенной доли отстранённости? – А потом ещё раз заглянем к Раисе – уточним новые факты. И старые тоже не мешало бы прояснить.
- Какие?
- Там разберёмся. Ты на машине?
- Нет, мне сказали, что на машине – ты.
- Я так и знал. Вечно мне что-нибудь подложат: то свинью, то Вольского.
Вольский громогласно расхохотался.
- Таким ты мне нравишься больше, - сказал он.
- А ты мне вообще не нравишься.
Новый взрыв смеха, на который Анатолий не обратил внимания. Только обернулись в их сторону два шедших по своим делам человека в белых халатах.
- Идём. Машина за углом.
- За дальним или ближним?
- За прямым.
Глава 6
Среда
Константин Вильсон ехал по городу С на своём шикарном автомобиле, ведомом профессиональным и, что немаловажно, молчаливым водителем. Кариму платили немало за то, чтобы он хорошо выполнял свои обязанности и не лез в дела тех, кто сильнее его. Этим шофёр и занимался.
Сидя на заднем сиденье и машинально играя в кармане с тревожной кнопкой, Константин размышлял о том, кого подключить к делу. Десятки кандидатур проплывали перед его мысленным взором; Вильсон знал и помнил всех людей, кто когда-либо оказал ему услугу или мог это сделать.
«Остряк? Но у него какие-то проблемы с полицией… Кобра? Слишком приметная. Куб? Возможно, возможно…»
Он позвонил по засекреченному номеру, и ему никто не ответил. Значит, Куб на задании…
Константин поразмышлял ещё некоторое время и наконец остановился на кандидатуре Меченого.
«То, что надо».
Снова телефонный звонок, и на этот раз его сбросили. Это означало, что Меченый свободен и готов встретиться.
Вильсон убрал смартфон и сказал водителю куда ехать.
Спустя пятнадцать минут они были на месте.
«Ещё те трущобы», - подумал Вильсон.
Но лучше места, чтобы спрятаться, не найти. Спрячь дерево в лесу, а отбросы – в компостной куче.
Машина стояла возле их условленного места, там, где им уже приходилось встречаться несколько раз. Вильсону хотелось закурить, он даже достал пачку дорогих сигарет «Сила К», но просто вертел её в руке: открывать окно и закуривать в такой ситуации было бы верхом безрассудства. А что если их кто-нибудь увидит? Что если кто-то следит за ним самим или за Меченым? И только и ждёт возможности выстрелить… В работе Константина всегда присутствовала доля риска, и немалая.
Но вот незапертая дверца машины открылась, и Меченый, не здороваясь, сел в салон. Это был крепко сбитый человек чуть выше среднего роста со шрамом над левой бровью. Меченый утверждал, что получил его, когда служил в армии.
Почти у всех «кандидатов» Вильсона имелась соответствующая подготовка. И очень кстати.
«А в предстоящем деле военный опыт наверняка пригодится парню», - подумал Константин и махнул рукой Кариму: дескать, трогай.
Водитель, который всегда был начеку, увидел в зеркало заднего вида этот жест и поехал прочь от деревянный развалюх на окраине города. Если шеф не дал конкретного указания, можно ехать куда угодно; указания последуют позже.
- Очень рад, что ты свободен, - не глядя на Меченого, сказал Вильсон.
«Свободен и на свободе», - мысленно произнёс Константин.
Меченый ничего не ответил, не кивнул и никак иначе не отреагировал на слова Вильсона – ждал.
- У нас возникли осложнения… я бы даже сказал, трудности, - говорил Константин, - и ты тот, кто может нам помочь.
- Всегда к вашим услугам, господин Вильсон, - своим низким голосом ответил Меченый.
Константин кратко ввёл его в курс дела и показал фотографию Медянкина.
- Ты его, конечно же, знаешь, - сказал Вильсон.
Меченый кивнул.
- Сделай так, чтобы больше никто о нём не знал. Не слышал, не видел. Это очень важно, как ты понимаешь. Но только в том случае, если это он.
Меченый вопросительно приподнял бровь.
Вильсон пояснил.
Меченый снова кивнул: он всё понимал и умел хранить тайны. За это ему и платили – за умение быть молчаливым в любой ситуации и исполнительность. Потом убийца кивнул ещё раз, когда Константин назвал цену: она Меченого более чем устроила. Если он и удивился такой большой сумме, то ничем этого не выдал: Меченый был профессионалом как в самих «делах», так и во всём с ними связанном.