Глава 3
Среда
Рано утром Константин Вильсон, заместитель мэра города С, столицы страны К, прибыл на конспиративную квартиру. Здесь его уже дожидался Михаил, человек, который привык, любил и хотел обходиться без фамилии. Конечно, она у него имелась, но не должна была входить в сферу интересов Вильсона или кого-либо ещё из тех, кто не соответствовал Михаилу по статусу. Кто является таковым, Михаил определял сам, поскольку сам находился на верхушке политической лестницы, причём ближе к её пику, и подразумевалось, что речь отнюдь не о городской элите. Государственной? Возможно.
Вильсон сел на стул, за стол напротив Михаила, и посмотрел ему прямо в глаза с немым вопросом. Водителя Карима Константин оставил внизу, в машине. Сомнительно, чтобы Михаил, с которым они давно и плотно контактировали, представлял для него опасность. А даже если так, стоит Константину лишь нажать на лежащий в кармане приборчик с тревожной кнопкой, и счёт оставшейся Михаилу жизни пойдёт на секунды. Тот не станет рисковать собственной безопасностью, тем более ради фантомов власти. Её у человека без фамилии, по представлениям Вильсона, и так завались.
Михаил, лицо которого хранило ту степень невыразительности и одновременно угрозы, каковыми способен обладать лишь человек его ранга и опасности, ответил Вильсону не менее продолжительным, многозначительным взглядом.
- Мне пришлось отложить все дела, - не выдержав молчания, начал разговор Константин. – Что-то случилось?
- Можно и так сказать, - пространно выразился Михаил своим глухим голосом, в котором замогильное спокойствие сочеталось с предельной уверенностью.
Вильсон внимательно посмотрел на собеседника. Что он хочет этим сказать?
- Проблемы в центре? – предположил Константин.
- Нет, слава богу.
- Ты знаешь, я не верю в бога.
- Это не отменяет его возможного существования.
- Да что такое-то! – не выдержал Вильсон. – Не тяни. Что такого сверхважного могло произойти?
Михаил молча вытащил что-то из кармана и положил на стол перед Вильсоном. Фотографии.
Озадаченно нахмурившись, Константин взял их в руки и принялся просматривать. И ахнул.
- Значит, его всё-таки нашли…
Михаил молчал, предоставляя Вильсону возможность подумать и принять решение самостоятельно. С первым вышло проще: мозги Константина работали в полную силу. Но что касается решения… Что вообще можно предпринять в подобной ситуации?!
- Откуда фотографии? – спросил он, чтобы хоть что-нибудь спросить, разрядить обстановку, дать себе собраться с мыслями.
Михаил лишь испытующе поглядел на человека напротив.
- Да хватит играть со мной в молчанку! – взвился тот. – Если хочешь чего-то, говори. Как я могу услышать тебя и понять, что делать, если ты ничего мне не сообщаешь. Или я сейчас же соберусь и уеду: у меня есть дела и помимо… этого.
- Никуда ты не уедешь, - наконец заговорил Михаил, и голос, даже для него, прозвучал безапелляционно.
Константин понял, что его собеседник прав. Он никуда не уедет; во всяком случае, пока не узнает, по какой причине явился сюда. В противном случае, можно просто взять, положить голову на плаху и попросить, нет, приказать любому отрубить её. Не кому угодно из них, а вообще любому: настолько велика, сложна и важна была их миссия.
- Объясни толком, - уже мягче заговорил Вильсон, - что стряслось? Он кому-то проболтался?
- Благо, не успел, - ответил Михаил.
- Тогда…
- Но у нас есть подозрение, - перебил влиятельный молчун, - что проболтаться может кто-нибудь другой.
- Ты намекаешь на меня?
Михаил мрачно усмехнулся.
- Не будь дураком. И помимо тебя есть люди.
- Да. И немало. И это, - он помахал фотографиями, - может их напугать. Серьёзно напугать.
- Вот именно.
Михаил откинулся на спинку стула. Вильсон догадался, что мужчина готовится сказать ему нечто ещё более важное.
«Ещё более важное! Куда уж важнее… будь оно всё проклято!..»
- У нас есть подозрение, - проговорил, почти прошептал Михаил, - что о происходящем стало или может стать известно третьим лицам.
- Из тех, кто против?
- Да, из противников. И им ничего не стоит проболтаться.
Вильсон закивал. Жуткое дело… Но, по крайней мере, теперь всё ясно, всё становится на свои места.
- И это только полбеды, - сказал Михаил. – Другая половина заключается в том, что они способны на поступки.