Герои приключенческой повести «Смерть нас обойдет» — Константин Лисовский и Сергей Груздев в самом конце войны при выполнении боевого задания были сбиты зенитным огнем над Варшавой и вынуждены посадить горящий самолет на одной из площадей разрушенного города. Отсюда и начались их приключения. Уничтожив засевших в засаде эсэсовцев братьев Зоммер, они переодеваются в их обмундирование и попадают плен к националистам, из которого их освобождают немцы. После лечения в госпитале они выезжают в Берлин.
Случайная встреча с русским эмигрантом приводит героев повести в немецкое антифашистское подполье, с которым они и согласуют свои действия. Провал подпольщиков заставляет Лисовского и Груздева пойти на отчаянную акцию — захват военного самолета, чтобы на нем перелететь к англо-американским союзникам во Францию. Во время воздушного боя с фашистскими истребителями самолет загорается и тяжело раненные летчики оказываются в американском лагере для нацистских преступников. Из лагеря их выручает американский профессиональный разведчик Гарри Сторн, имеющий на них дальние виды.
Новое знакомство □ Последний срок □ «Мы летим, ковыляя во мгле...» □ Военное счастье переменчиво □ Ночная потасовка □ Женевьева
Перед комендатурой стоял блестящий обтекаемый лимузин. Американец уселся за руль, завел мотор и, небрежно помахав вышедшему коменданту, направил машину к воротам. Поднялся полосатый шлагбаум, и Сергей через заднее стекло в последний раз взглянул на мрачные кирпичные здания лагеря военнопленных, черные фигуры немцев, тенями застывшие на желтых от песка дорожках, угрюмые караульные вышки.
— Как вас угораздило к нам в плен попасть? — поинтересовался майор.
— Длинная история, — вздохнул Костя, — позднее расскажу.
— Прошу помнить, — посуровел американец, согнав с лица улыбку, — для идейных противников нацизма вы слишком молоды, да и ваш послужной список говорит об обратном. «Гитлер капут!» кричать ни к чему, да мне и не нужно ваше самовыворачивание. Вы еще скажите, что специально сдались?! Я не романтик, а деловой человек, а потому поведем честную игру. Вы мне нужны как нацисты и больше не говоритео своем антифашизме. Вы меня поняли, Герберт Зоммер?
Лисовский заметно сник. Сергей понял суть разговора и сочувственно притронулся к руке друга. — Да, понял, господин майор. — О'кей! Ясность в отношениях — залог успеха!
Машина удивила Сергея своими размерами, богатой отделкой. Не то что у немцев, которые без нужды не поставят ни одной лишней детали. Просторная, со множеством непонятных хромированных украшений, мягкий ход, лишь на выбоинах слегка покачивает, мотор почти бесшумен, каждый его такт четок и легко определяется. И тормоза намертво схватывают колеса. Куда их везет американец? На шоссе почти не глядит, зато с парней глаз не спускает через зеркальце, будто в душу намерен заглянуть. А лимузин ведет классно, да и скорость взял сумасшедшую, только ветер свистит.
— Комендант предлагал на вас наручники надеть, — проговорил майор. — Я отказался. Вы достаточно разумны и не захотите осложнять свое положение. Вы мне нравитесь, хотя мои данные рисуют вас ярыми нацистскими фанатиками. Кто пьет виски, как Гюнтер, не способен на коварство. Подлец всегда трезв, он боится выдать себя во хмелю. Скорее уж вы, Герберт, способны вызвать опасения, но ваши чувства, как в зеркале, отражаются на лице. Не пойму, почему, комендант считает вас за отъявленных негодяев?
Дорвался Сергей до курева, аж дышать нечем. Устроился с комфортом, пепельницу выдвинул, к тихой музыке из приемника прислушивается и доволен. Майор зыркает в его сторону насмешливым взглядом, видать, потешается в душе над проявлениями независимости.
Болит грудная клетка, не дает свободно вздохнуть. И все же Костя чувствует себя лучше, чем в первые дни, когда в сознание пришел. Любыми путями нужно выздороветь, не быть Сергею обузой.
Груздев равнодушно следит, как деревня сменяется небольшим городом, а тот снова переходит в село. Еще в Руре привык к непрерывной череде городов, предместий, рабочих поселков. И живут же люди! Ни простора, ни воздуха, ни неба, ни леса...
Сергею обрыдла иноземщина. Эвон сколько верст отмахали от Варшавы, а выходит, зря мук натерпелись. Куда-то везет американец, а по-человечески ничего не объяснит. Улыбается как кукла, а в глазах колючки. Мягко стелет, как бы жестко спать не пришлось. Забрались на край земли, теперь до своих на самолете не доберешься. Ничего, Костя бы быстрей поправился, они тогда у американцев и лишней минуты не задержатся. Сумеют удрать, те лениво службу несут...
Майор вытащил четырехгранную бутылку, отвинтил колпачок, глотнул и протянул Сергею:
— Пей, Гюнтер, на жизнь веселей после выпивки смотрится. У нас существует пословица: если лифт, поднимающий к успеху, не действует, надо идти по ступенькам. А я предлагаю вам со ступенек пересесть в лифт... Герберт, не будьте пессимистом. В Америке все пути отрезаны человеку, не умеющему использовать благоприятную ситуацию.
— Мы пока в Европе, а не в Америке, — отрезал Лисовский.
— Вы непочтительны, Герберт, — сухо заметил майор, — хотя и воспитаны в Старом Свете. Но я вам отвечу... После нынешней войны Европа превратится в западную провинцию Штатов.
— Если вам позволят русские, — в Костю вселился дух противоречия, и Сергей с затаенной тревогой следил за словесным поединком. — Их-то вы не сможете сбросить со счета!
— Вы молоды, но умны и язвительны, — отозвался американец, — что среди нынешних немцев большая редкость. Русских мы со счета не сбрасываем...
— Следовательно?
— Следовательно, вы и сами обо всем догадываетесь, — жестко проговорил майор. — Как виски, Гюнтер?