«За выполненную работу, согласно нашей смете № 46802… 152 фунта 10 шиллингов».
Слипающимися глазами Маллет тупо уставился на счет. Что он здесь делает? У сэра Питера, несомненно, была отдельная папка с записями расходов на поместье, где и должен храниться такой документ. Может, его положили в эту пачку по рассеянности? Однако сэр Питер не производил впечатления человека, способного на такие ошибки. Значит, дело в причине личного характера, а инспектор за этот вечер прочитал достаточно, дабы убедиться, что все «личное» у сэра Питера подразумевает более или менее дурно пахнущее. Во всяком случае, этим стоило заняться независимо от того, имеет ли оно отношение к теперешнему расследованию или нет.
Зевнув, Маллет переписал имена архитекторов и номер сметы.
Оставалось лишь несколько писем, по-видимому не связанных ни друг с другом, ни с другими уже изученными документами. Инспектор быстро просматривал их и так же быстро откладывал, как абсолютно бесполезные. Он почти спал, и только добросовестность заставляла его продолжать работу, однако при виде имени в конце последнего, отпечатанного на машинке текста тотчас же проснулся. Под документом стояла подпись «Хилари Снайд» — это имя сразу показалось Маллету знакомым. Пару минут он напрягал одурманенный мозг и наконец вспомнил скучное, ничем не примечательное дело одной мошеннической фирмы, которым ему довелось заниматься год или два тому назад. Хилари Снайд был одним из многочисленных свидетелей, допрошенных им в процессе этого утомительного расследования. Снайд легко мог превратиться в обвиняемого, если бы не было доказано, что он служил всего лишь орудием в руках куда более ловкого и опасного преступника. Незначительный молодой человек и незначительное дело, существенное лишь для бедняг, потерявших свои деньги. Но инспектор был доволен, что вспомнил о нем и что, если понадобится расследовать делишки мистера Снайда, все данные о нем, вплоть до недавнего времени, хранятся в архивах Скотленд-Ярда.
Маллет вернулся к документу. По форме это было письмо, адресованное сэру Питеру, но на конверте отсутствовали признаки отправки по почте. Содержание оказалось достаточно любопытным — автор признавался в ряде мошенничеств, совершенных им по отношению к компании сэра Питера. В каждом случае указывались точный метод и улики, подтверждающие признание. Документ был настолько подробным и скрупулезным, что мог бы послужить веским аргументом для обвинения. Если бы кто-то, обладающий такой информацией, захотел подать на Снайда в суд, тому для доказательства вины Снайда другие улики были бы уже не нужны. Инспектор одобрительно улыбнулся. Тот, кто вдохновил автора на это послание, знал свое дело. Признание, добытое с помощью обещаний или угроз, неприемлемо для суда. Но в этом деле прокурор мог бы доказать вину, не прибегая к признанию.
То, что на автора оказывали определенное давление, легко просматривалось в окончании письма. Это было извинение перед сэром Питером за вред, причиненный ему автором, вкупе с благодарностью за его снисходительность, высказанное в столь униженных выражениях, что читателя могло стошнить. В письме упоминалась семья Снайда и, в частности, «та, которая дорога нам обоим» (смысл этой фразы так и остался неясным). Маллет, дочитав это письмо, покончил с ночной работой.
Чувствуя интерес, смешанный с отвращением, инспектор собрал бумаги и отправился спать.
Глава 15
СНОВА МИССИС ЛАРДЖ
Во вторник утром десять добропорядочных и законопослушных обитателей графства прибыли по повесткам в Дидфорд-Парву и принесли присягу, торжественно поклявшись провести, согласно возложенным на них его величеством обязанностям, добросовестное расследование всех фактов, касающихся смерти Питера Пэкера, баронета, и вынести без страха и пристрастия справедливый вердикт на основании свидетельских показаний, а также их опыта и знаний. Спустя час они расстались, проведя под руководством хитрого коронера, которым в свою очередь руководила полиция, скорее быстрое, нежели добросовестное расследование и не приложив к нему почти никакого опыта и вовсе никаких знаний. Что касается показаний, то они были достаточно скудными. Вдова официально подтвердила опознание тела, доктор сообщил о причине смерти, после чего выступило еще несколько свидетелей, в том числе Джимми Рендел. Ни справедливого, ни какого-либо иного вердикта не последовало, и в итоге процедура была отложена.
Джимми покинул здание муниципалитета, где проходило дознание, вместе с матерью, которая, к его досаде, настояла на своем присутствии. Процедура дачи показаний оказалась не такой мучительной, как он себе представлял, — во всяком случае, она была куда легче, чем недавний разговор с суперинтендентом. Самым худшим моментом стал тот, когда на место свидетеля вызвали Мэриан. Он с трудом подавил нелепый импульс крикнуть, чтобы она соблюдала осторожность, и ощутил колоссальное облегчение когда Мэриан вернулась на прежнее место, ответив на несколько простых вопросов коронера.
— Бедная женщина, — промолвила миссис Рендел, стоя на ступеньках ратуши среди толпы зевак. — Я должна ней поговорить.
— Не надо, мама, — всполошился Джимми. — Ее кто-то сопровождает, очевидно поверенный. Мы будем только мешать.
— Но я думала, Джимми, что вы с ней близкие друзья! Конечно, после ее замужества я редко с ней виделась, но раньше она часто у нас бывала. Неужели ты забыл?
Разве можно такое забыть!
— Верно, — согласился он. — Но это не значит, что нам следует беспокоить ее сейчас.
Миссис Рендел уступила и предложила отправиться на ленч в ближайший отель. Джимми покачал головой:
— Лучше закусим в Крэбхэмптоне, на обратной дороге. Все вокруг буквально кишит репортерами и полицейскими. Я хочу выбраться отсюда как можно скорее.
— Так как ты умеешь водить машину, а я — нет, мне придется идти на ленч туда, куда захочется тебе, — философски заметила его мать. — Но должна заметить, Джимми, что ты знаешь, как испортить удовольствие. Впервые в жизни я сталкиваюсь с загадочным убийством, а ты хочешь увезти меня отсюда.
— Если бы ты столкнулась с этим так же близко, как я, тебе бы тоже хотелось отсюда убраться.
— Кажется, это та персона из Скотленд-Ярда? Интересно, удастся ли ему в этом разобраться?
— А мне абсолютно неинтересно.
— Ты способен довести до белого каления, Джимми! Неужели тебе не хочется узнать, кто это сделал?
Джимми помедлил с ответом.
— Не вижу, каким образом ленч в здешнем отеле поможет нам это узнать, — сказал он наконец.
Но им не удалось ускользнуть так легко, как надеялся Джимми. Когда они садились в машину на рыночной площади, их окликнула миссис Лардж.
— Здравствуйте, миссис Рендел, — сказала она, горячо пожимая руку матери Джимми. — Рада видеть вас снова! Полагаю, вы приехали послушать, как Джимми дает показания? По-моему, он отлично справился. Вы должны им гордиться. Только, Джимми, тебе следовало держать подбородок повыше, а то твой голос не доходил до задних рядов. Я всегда говорю моим девочкам из воскресной школы: держите голову выше и обращайтесь к последнему ряду.
Джимми сердито уставился на нее. Только что он уверенно возражал матери, но в присутствии миссис Лардж утрачивал дар речи.
— Похороны состоятся завтра в Магне, — продолжала миссис Лардж. — Я сказала пастору, чтобы он держал на замке ворота кладбища и пропускал только членов семьи и, конечно, людей из образованных классов. Он болтает чепуху о правах прихожан, но я не собираюсь терпеть там толпу зевак. Ведь с кладбища ничего не стоит пройти в наш сад. Я помню, что произошло в позапрошлом году, когда хоронили старого Хармена, который покончил с собой. Тогда я говорила пастору, что его не следует хоронить на освященной земле, но он не послушал — и вот вам результат. С той стороны моего сада не осталось ни одного яблока!