Около половины десятого в гостиницу прибыл майор Строуд. Он вплыл в приемную, как военный корабль с расчищенными для боя палубами. Его сопровождал суперинтендент.
— Уайт рассказал мне крайне необычную историю, — начал майор.
— История и впрямь необычная, сэр, — согласился Маллет. — Но я готов ставить на кон свою репутацию, что она соответствует действительности.
— Хм! Ну, это на вашу ответственность, инспектор.
— Простите, сэр, но, как старший полицейский офицер графства, ответственность несете вы. Если вы неудовлетворены мной, я, разумеется, должен отстраниться от расследования.
— Нет-нет, инспектор, я не то имел в виду! Я хотел сказать, что предоставляю вам свободу действий. Вопрос в том, как именно мы будем действовать?
— Думаю, сэр, прежде всего нам нужно покинуть эту комнату. Рыболовы начнут возвращаться с минуты на минуту. Я попросил хозяйку разрешить нам воспользоваться этим вечером ее комнатой.
В маленькой комнатке позади бара Маллет объяснил свои намерения. Как он и ожидал, у главного констебля возникли возражения.
— Мне это кажется чересчур мелодраматичным, — буркнул Строуд.
— Боюсь, что так оно и есть, — виновато произнес Маллет. — Я и сам не в восторге от мелодрамы и предлагаю такой вариант только потому, что он мне кажется лучшим способом добраться до истины. А теперь, сэр, нам остается только ждать, пока все соберутся в приемной. Я попрошу суперинтендента Уайта держать приемную под наблюдением и дать нам знать, когда наступит время действовать.
Старомодный дамский велосипед медленно поднимался от дорожного угла в сторону Крэбхэмптона, остановившись у ворот Мэнора, которые держали закрытыми после смерти сэра Питера. Привратник, узнав велосипедистку, поспешил пропустить ее, и велосипед неторопливо покатился по подъездной аллее к дому. Гиббс, открывший дверь, был сделан из более жесткого материала, чем его коллега, и почтительно, но твердо заявил посетительнице, что его хозяйки ни для кого нет дома. Произнеся это со скорбным достоинством, которое в состоянии напустить на себя только дворецкий дома, где царит траур, он собирался закрыть дверь, но визитерша успела проскользнуть внутрь и решительно маршировала в направлении гостиной. Только благодаря невероятному проворству дворецкому удалось предотвратить еще большую катастрофу и не позволить ей войти без доклада. Обогнав миссис Лардж у самой двери, Гиббс распахнул ее, виновато провозгласил: «Миссис Лардж, миледи!» — и помчался в буфетную за успокоительными каплями.
Мэриан Пэкер с удивлением оторвала взгляд от книги, которую держала открытой на одном и том же развороте уже целый час, и открыла рот, собираясь протестовать. Но миссис Лардж, разумеется, ее опередила.
— Как поживаете, дорогая? — заговорила она, целуя Мэриан с неуклюжестью, свидетельствующей о непривычке к проявлению подобных нежностей, но с сердечностью, в подлинности которой было трудно усомниться. — Этот ваш Гиббс пытался меня остановить, но мне удалось прорваться. Конечно, утешать в горе — долг пастора, но мы обе знаем, дорогая, что от него никакого толку. Кроме того, вам нужно женское общество. Я не могу вынести мысли, что вы здесь одна. Почему бы вам не поехать к вашим кузинам, если они вас приглашают?
— Но кто вам сказал, что мои кузины меня приглашали? — умудрилась вставить Мэриан.
— Конечно, миссис Дженкинсон с почты! У этой женщины язык без костей — ей бы не следовало там работать. Но чего можно ожидать, когда люди отправляют телеграмму в сельскую местность? Странно, что внезапной смерти всегда сопутствует поток телеграмм. Помню, было то же самое, когда умер мой отец. У него было слабое сердце, хотя никто из детей, слава богу, этого не унаследовал. Почту просто засыпали телеграммами, хотя в то время была не так много телеграфов.
Она перевела дух, и Мэриан воспользовалась возможностью, чтобы сказать:
— С вашей стороны было очень любезно прийти, миссис Лардж, но, право…
— Но, право, не стоило приходить так поздно, — закончила за нее миссис Лардж. — Чепуха, дорогая моя! Если бы я пришла в полночь, то все равно бы не застала вас в постели. Насколько мне известно, последние три ночи вы вообще не сомкнули глаз!
— Но, дорогая миссис Лардж, как вы можете это] знать? — ошеломленно спросила Мэриан.
— Потому что из моей спальни видны ваши окна. Вот что бывает, когда живешь на вершине холма. Насчет этого что-то говорится в Библии, не так ли?
— Вы имеете в виду, что наблюдаете каждую ночь, сплю ли я? Когда же, в таком случае, вы сами спите, миссис Лардж? — Мэриан сжала руку гостьи.
— Подумаешь! — Миссис Лардж слегка покраснела. — Таким старухам, как я, спать необязательно! — Она говорила грубым голосом, но не делала попыток освободить руку.
— Я… я никогда не думала, что рядом есть человек, которого беспокоит, сплю я или нет. — Глаза Мэриан наполнились слезами.
— Ну-ну, довольно! — Миссис Лардж быстро забрала руку, встревоженная этим проявлением эмоций. — Что нам сейчас нужно, так это посовещаться.
— Не понимаю.
— Поймете, когда я закончу. Теперь слушайте внимательно, Мэриан Пэкер. Меня не заботит, убили вы вашего мужа или нет…
— Миссис Лардж, как вы можете!..
— Это дело разберется между вами и Господом. Но я не собираюсь равнодушно смотреть, как в этом подозревают невиновного. Я думала об этом с тех пор, как говорила после дознания с мистером Бизи из Скотленд-Ярда. Конечно, я тогда слишком распустила язык, но мне кажется, он собирается арестовать Джимми Рендела.
— Джимми? — вздрогнув, воскликнула Мэриан. — Это невозможно! Они не могут… не должны…
— Совершенно верно, дорогая, не должны. У меня в голове совсем другие планы насчет вас и Джимми. Как только с этим делом будет покончено, вы с ним вместе уедете и поженитесь.
— Нет-нет, миссис Лардж! Я не хочу больше выходить замуж — ни за Джимми, ни за кого другого!
— Хм! — произнесла миссис Лардж. — Вы меня разочаровываете. Однако это второстепенная тема, как всегда говорит пастор, когда я пристаю к нему с чем-нибудь. Главное, хотите ли вы, чтобы Джимми повесили?
— Нет! — вскрикнула Мэриан.
— Так я и думала. Потому-то, дорогая, я и пришла к вам. Мы должны остановить это, и остановить сегодня же!
— Остановить? Каким образом? И почему сегодня?
— Иначе будет слишком поздно, — твердо заявила миссис Лардж. — Этот Бизи поджидает в «Гербе Полуорти» возвращения Джимми с рыбалки, чтобы схватить его. Суперинтендент отправился за главным констеблем — этим мерзким самодовольным человечком, — и они, возможно, уже в гостинице. Бауэр — деревенский констебль — рассказал обо всем моей Энни, и это меня встревожило. Нельзя терять ни минуты!
— Но что мы можем сделать? — У Мэриан закружилась голова.
— Если мы с вами не сумеем остановить компанию мужчин, валяющих дурака, дело примет скверный оборот! Собирайтесь, мы и так потратили достаточно времени на болтовню. У вас есть велосипед?
— Нет.
— Жаль. Мой стоит у дверей. Хотя вы можете ехать на подножке.
— Я отвезу вас в своей машине, — предложила Мэриан, полностью попав под власть более сильной личности.
— Превосходно! Тогда я оставлю велосипед здесь, а пастор заберет его утром. Прогулка пойдет ему на пользу. Идем!
Прежде чем Мэриан толком осознала происходящее, она уже выезжала из гаража вместе с сидевшей рядом миссис Лардж.
Покуда двое полицейских офицеров пребывали в напряженном ожидании в комнате хозяйки гостиницы, члены синдиката один за другим возвращались к позднему ужину. Вечерний клев был недолгим, но плодотворным — даже Ригли-Беллу на первом участке удалось поймать крупную рыбу, — и в приемной господствовала атмосфера добродушия и удовлетворения. Джимми смог доложить об успехе с мэтесоновским вариантом наживки, не упомянув о том, что он оставил два образца этих драгоценных искусственных мух в колючем кустарнике, служившем проклятием третьего участка. Ригли-Белл и Мэтесон весело болтали, а Юфимия, более молчаливая, чем обычно, слушала с довольной улыбкой. Даже на Смитерса подействовала дружелюбная обстановка.