– Чтобы установить заряды в подземных помещениях, по крайней мере один из участников операции должен был обладать доступом высокой категории. Накануне взрыва не было выдвинуто никаких требований или условий. Погибли тысячи человек. Опознать всех было невозможно: от людей мало что осталось.
– А что известно об «Аполлоне»? – спросила ее Ева.
– Они взяли на себя ответственность за взрыв. При этом похвастались, что могут повторить такую операцию где угодно и когда угодно, и будут это делать, пока президент не уйдет в отставку. Они требовали, чтобы выбранный ими представитель был провозглашен руководителем нового государственного устройства – или, как они называли это, «нового порядка».
– Я помню, как звали этого «представителя». Джеймс Роуван, – добавил Фини. – На него есть досье, но я не думаю, что там много информации. Деятель парламентарного типа. Так, Мэллой? Бывший сотрудник ЦРУ. Амбиции в политике и куча денег. Его считали главарем и предполагали, что именно он – завербованный человек в Пентагоне. Но кто-то убрал его со сцены еще до того, как это стали проверять.
– Все правильно, – подтвердила Энн. – Предполагалось, что Роуван являлся руководителем группы и всем заправлял. После Арлингтона ему каким-то образом удалось выйти в эфир. Как многие фанатики, этот человек обладал некоторой харизмой. Поднялась паника. На администрацию стали оказывать сильное давление те, кто считал, что лучше было пойти на уступки, чем пережить еще одно побоище. Но вместо этого была объявлена награда за его голову – пять миллионов за живого или мертвого. И пожалуйста, без проблем.
– Кто его порешил?
– Эти файлы закрыты, что было одним из условий сделки. Известно только, что его штаб-квартира – дом в пригороде Бостона – была взорвана вместе с ним, его тело опознали. Организация рассеялась. Образовывались отколовшиеся группы, которые то здесь, то там причиняли какой-то вред, но костяк первоначальной организации был истреблен. В течение десяти последующих лет были отловлены почти все боевики.
– А скольким удалось скрыться? – спросила Ева.
– Я знаю, что так и не смогли поймать правую руку Роувана – Уильяма Хенсона. Он был руководителем всех политических кампаний Роувана и, как предполагали, состоял в верхушке «Аполлона». Однако подтверждений этому не было. Хенсон исчез в тот же день, когда взорвали Роувана. Некоторые утверждали, что во время взрыва они вместе находились в доме, но, возможно, люди принимали желаемое за действительное.
– А что стало с их укрытиями, штабами, арсеналами? – не унималась Ева.
– Все разыскали, уничтожили или изъяли. Во всяком случае, предполагалось, что все, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Ко многим данным допуск закрыт до сих пор, но искоренить все это окончательно было, наверное, невозможно.
– Как ты считаешь, сегодняшний случай как-то связан с тем, что произошло в Арлингтоне? – спросила Ева, поднимаясь с места.
– Я хочу изучить все подробнее, поднять имеющуюся информацию по Арлингтону, но мне кажется, связано. Посуди сама: названия и в том и другом случае взяты из античной мифологии, словесная политическая шелуха, взрывчатое вещество – все перекликается. Но есть некоторое существенное отличие. В сегодняшнем случае взорванный объект не являлся военным, перед взрывом было получено предупреждение, человеческих жертв нет.
– Пока нет, – заметила Ева, тяжело вздохнув. – Сообщи мне, если хоть что-то выяснишь, хорошо? Пибоди, Наладчик в то время, судя по всему, служил в армии. Нужно поднять армейские архивы, посмотреть, что там есть о нем. Фини, нам поскорее нужно получить все, что Наладчик заложил в компьютер.
– Этим я и занимаюсь, – ответил Фини, тоже поднимаясь. – Давай я посажу Макнаба на поиски в армейском архиве. Он умеет просачиваться сквозь любые запреты и печати быстрее других.
Пибоди уже было открыла рот, но быстро сжала губы, увидев предостерегающий взгляд Евы.
– Отлично, Фини. И попроси его сразу передать мне все сведения, которые ему удастся получить. Поехали, Пибоди. Мне нужно разыскать Рацо.
Ева и ее помощница пошли к лифту, чтобы спуститься в гараж.
– Я тоже кое-что умею и вполне могла бы добраться до военной базы данных, – обиженно проворчала Пибоди по дороге. – Тут только пройти по каналам, вот и все.
– Макнаб проплывает каналы быстрее.
– Он просто хвастун, – продолжала ворчать Пибоди.
– Меня вполне устраивает хвастун, который быстро делает свою работу. А тебе вовсе не обязательно любить каждого, с кем ты работаешь.
– Хорошенькое дело.
– О черт! Пибоди, глянь-ка.
Ева остановилась, обходя свою помятую машину. Какой-то шутник оставил на заднем стекле надпись: «Я – загнанная лошадь. Прояви милосердие, пристрели меня!»
Ева сорвала надпись и села за руль, недовольно бросив:
– Узнаю извращенное чувство юмора Бакстера! Если я сдам свою колымагу в Отдел технического обеспечения, они все равно ничего не смогут сделать. Провозятся месяц, не меньше, но она никогда не станет такой, как прежде.
– Но вам, по крайней мере, придется заменить хотя бы стекла, – сказала Пибоди, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь россыпь трещин на лобовом стекле.
– Придется, – вздохнула Ева.
Они выехали из гаража. Через дыру в крыше можно было видеть голубое небо.
– Я могу подать заявку на замену машины, – предложила Пибоди.
– Ты что, забыла? Ведь это же и есть замена, – мрачно напомнила Ева. – Кто мне так быстро даст новую?
– Я могу попросить Зака взглянуть на нее…
– Мне казалось, что он столяр.
– Он на все руки мастер. Не знаю, сможет ли он сделать что-нибудь во внутренностях, зато будут новые стекла и заплата на крыше. Получится, наверное, не очень красиво, но зато вам не нужно будет сдавать всю машину в ремонт или заполнять кучу заявок.
В кнопочном управлении что-то начало угрожающе потрескивать, и Ева спросила:
– Когда он сможет ее посмотреть?
– Когда хотите, – ответила Пибоди, искоса взглянув на Еву. – Я думаю, ему будет интересно побывать в вашем доме. Я Заку рассказывала, что у вас есть замечательные работы по дереву, о мебели и о всем таком прочем.
Ева поерзала на сиденье.
– А я думала, вы собираетесь сегодня в театр или куда-то в этом роде.
– Свяжусь с ним, скажу, чтобы он не покупал билеты.
– Я пока не знаю, были ли у Рорка какие-нибудь планы… – замялась Ева.
– Справлюсь у Соммерсета на этот счет.
– Черт… Ну хорошо, ладно.
– Это так великодушно с вашей стороны, сэр!
Довольная, Пибоди вынула из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить брату.
Они застали Рацо в «Бру» за созерцанием тарелки с чем-то, напоминавшим недожаренные мозги. Он мельком взглянул на Еву, когда она опустилась на стул напротив него.
– Это, говорят, яичница, только я не могу понять, почему яйца не желтые.
– Должно быть, от серых кур.
– Во-во! – Рацо удовлетворился ответом и снова уткнулся в тарелку. – Ну, что там, Даллас? Поймала тех ребят, которые замочили Наладчика?
– Нашла кое-какие ниточки, за которые можно потянуть. А ты добыл что-нибудь?
– Значит, короче: в тот вечер Наладчика никто не видел. Ну, нормально, ничего особенного: он по вечерам никуда не выходил. А Поки… Да ты знаешь Поки! Он приторговывает наркотиками, если достаточно насшибает в долг на закупку, и предлагает девочек на улице.
– Не думаю, что мы с Поки знакомы лично.
– Ну, с Поки все нормально, хотя вообще-то он себе на уме. Так вот, он рассказывал, как у него в тот вечер шло дело на улице. Плохо шло: холодно было жуть как, слишком холодно, чтобы кому-то хотелось трахаться. Но ему перекрыли краны с деньгами, и пришлось шляться по улице, чтобы заработать на отдачу долгов. Ну и энто, он увидел недалеко от лавки Наладчика автофургон – хорошенький такой, новенький. Ну, он того, прикинул, что кто-то ошивается в тех местах, ищет развлечения. Но в фургоне никого не было видно. Ну, Поки и подумал, что водила ведь наверняка вернется и, может, захочет быстренько перепихнуться – а тут и он.
Рацо поковырялся вилкой в яичнице и сделал попытку изобразить из себя ловкача:
– Я сказал Поки, что ты захочешь получить сведения и, если они окажутся существенными, ты ему заплатишь…