– О боже, насколько же ты созрела…
Он целовал ее так, словно готов был проглотить всю, словно все мироздание сосредоточилось в этой девушке. У Пибоди в голове все смешалось. Каким-то образом пуговицы ее униформы оказались расстегнутыми, и его пальцы уже трогали ее голое тело.
Кто бы мог подумать, что у этого мужчины такие необыкновенные пальцы!
– Мы не должны этого делать, – с трудом выговорила она и тут же прижалась губами к его шее.
– Я знаю. Мы сейчас тормознем. Через минутку…
Ее аромат сводил его с ума. Он начал возиться с ее бюстгальтером, но тут за спиной раздался писк телесвязи. Дыша, как загнанные гончие собаки, в смятой одежде, вытаращив глаза, они смотрели друг на друга с выражением ужаса на лицах.
– Боже ты мой! – пробормотал Макнаб.
– Отойди от меня! – Пибоди толкнула его так, что он чуть не упал, и начала лихорадочно застегивать пуговицы. – Мы оба сошли с ума. А все из-за того, что это не происходит.
– Совершенно верно. И если в ближайшее время это не произойдет, я просто умру.
– Если ты умрешь, у меня не будет проблем. – Она увидела, что неправильно застегнула пуговицы, ругнулась и опять расстегнула их.
При взгляде на нее у него все заныло внутри.
– Секс – мать всех ошибок, – пробормотал он.
– Согласна, – сказала она, снова застегивая пуговицы, и посмотрела на него в упор, не мигая. – Где?
– У тебя?
– Нет. У меня остановился брат.
– Значит, у меня. После смены. Мы это обязательно сделаем, и по-другому быть не может. Избавимся от всего лишнего – и снова сможем жить нормально.
– Договорились. – Пибоди нагнулась, чтобы поднять фуражки. – Застегни штаны, Макнаб.
– Именно сейчас это не лучшая мысль, – улыбнулся он. – Даллас задастся вопросом, что это у меня торчит размером с Юту.
Пибоди фыркнула:
– Наверное, твое «эго».
– Крошка, посмотрим, что ты скажешь после смены.
Пибоди почувствовала некоторое покалывание между бедер, но недовольно бросила ему:
– Не называй меня крошкой!
Она поправила фуражку, выпрямилась и, стараясь смотреть только прямо перед собой, направилась по коридору в сторону зала.
Ева уже находилась там, вызвав тем самым у Пибоди укол совести. Две доски уже были заполнены, и ее начальница располагала на третьей оставшуюся часть материалов с жесткого диска.
– Я рада, что ты нашла время прийти, – сухо сказала Ева, не обернувшись.
– Я попала в пробку… Давайте я закончу, сэр.
– Все уже готово. Принеси мне кофе и настрой экран на показ жесткого диска. Все остальное я расскажу сама, когда придут остальные.
– Я настрою, – вызвался Макнаб, – и сделаю кофе.
Они пошли выполнять поручение вдвоем, и за спиной ее воцарилась такая тишина, что Ева почувствовала зуд между лопатками. «Наверное, пикируются взглядами», – подумала она и оглянулась через плечо.
Пибоди протянула Макнабу его кофе, что уже само по себе было диковинным зрелищем. Но когда она улыбнулась Макнабу – ну, может, не совсем улыбнулась, но близко к тому, – Ева с удивлением задумалась.
– Вы что, оба с утра глотнули таблеток счастья? – спросила она и нахмурилась, увидев, как они мгновенно покраснели. – Что за дела, черт возьми?
Но тут вошли Энн Мэллой и Фини. Энн остановилась в дверях и обратилась к Еве:
– Даллас, можно тебя на минуту?
– Конечно.
– Только быстро, – сказал Фини. – Уитни и шеф на подходе.
– Я коротко, – ответила Энн и, глубоко вдохнув, задержала дыхание.
Когда к ней подошла Ева, Энн выдохнула:
– Я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Я не должна была так набрасываться на тебя.
– Что и говорить, это была крутая сцена.
Энн оглядела зал и еще больше понизила голос:
– Я не справилась с собой. Прости. Это не повторится.
– Не казни себя из-за мелочей.
– Это не мелочи! Ты возглавляешь следствие и полагаешься на каждого из нас, а я тебя подвела. Но знаешь, почему я вспылила? Там кругом было столько мертвых ребятишек, а я… Я опять беременна.
– Ох! – заморгала Ева. – Это хорошо или?..
– Вот заведешь ребеночка, тогда узнаешь. – Энн тихонько рассмеялась и положила ладонь на живот. – Уже около четырех месяцев. Через недельку-другую я сообщу об этом начальству. У меня уже двое детей, но это как-то никогда не мешало работе. А вчера, из-за того, что я увидела там, в «Плазе»… Но сейчас все в порядке, я держу себя в узде.
– Очень хорошо. А как ты себя чувствуешь после всего этого? Ничего… необычного?
– Нет-нет. Все хорошо. Я только хочу подержать это несколько недель в секрете. Обычно, когда кто-то вдруг узнает, сразу начинаются всякие шуточки, игры со ставками… Мне хочется закрыть наше дело до того, как все это начнется. У нас здесь большое сборище?
– Да. Вот идет начальство, – ответила Ева. – Передай Пибоди свой отчет и диски. Мы будем пользоваться здесь только жесткими дисками.
В сопровождении майора Уитни в зал вошел шеф полиции Тиббл – высокий и немного тучный мужчина с острым взглядом. Он взглянул на приготовленные к совещанию доски с материалами и по привычке заложил руки за спину.
– Пожалуйста, все могут сесть. Уитни, будьте любезны, закройте дверь.
Тиббл подождал. Это был очень терпеливый и основательный человек с наблюдательностью как у патрульного копа и талантом администрирования. Он оглядел команду, которую собрал Уитни, и его лицо не выразило ни одобрения, ни неудовольствия.
– Прежде чем вы начнете докладывать, хочу сообщить вам, что мэр и губернатор хотят пригласить антитеррористическое подразделение федеральных сил для оказания содействия в расследовании этого дела.
Тиббл заметил, как Ева сощурилась при этих словах, и оценил ее самообладание.
– Это не означает, что нам с вами не доверяют. Дело в масштабе самой проблемы, которая выходит на федеральный уровень. Сегодня утром у меня состоялась встреча, на которой мы должны были обсудить ход расследования и принять окончательное решение о том, приглашать федеральные силы или нет.
– Сэр, – Ева старалась говорить спокойно, – если будут призваны федеральные силы, то кто будет направлять расследование?
– Думаю, что командовать будут федералы, а вы – оказывать содействие. Трудно представить, чтобы от этого было уютно вам, лейтенант, или кому-либо еще из вашей команды.
– Не было бы, сэр.
Шеф прошел к креслу и сел.
– Ну, в таком случае попытайтесь убедить меня в том, что расследование должно оставаться в ваших руках. Итак, в течение двух дней мы у себя в городе имеем три случая, связанных со взрывчаткой. Что нам удалось узнать и что нам предстоит сделать?
Ева поднялась и подошла к первой доске.
– Группа «Аполлон». Хенсон Уильям Дженкинс…
Она сделала небольшую паузу, увидев появившееся на экране лицо с квадратными скулами и жесткими глазами. У нее перед этим не хватило времени, чтобы как следует его рассмотреть.
– Он являлся руководителем политических кампаний Роувана, но, судя по некоторым данным, круг его обязанностей был гораздо шире. В так называемой «революции» Роувана он играл роль своего рода генерала, участвуя в разработке военной стратегии, в выборе целей, в подготовке «войск». Сам он, так же как и Роуван, прошел военную подготовку в ЦРУ, специализировался на проведении тайных операций. Первоначально считалось, что он погиб при взрыве штаб-квартиры Роувана в Бостоне, но более поздние свидетельства эту версию опровергли. Хенсона видели то здесь, то там, однако его местонахождение ни разу не было установлено.
Уитни, посмотрев на изображение Хенсона, спросил:
– Вы считаете, что он входит в нынешнюю группу «Кассандра»?
– Я в этом почти уверена. Во всяком случае, здесь есть связь. Как бы то ни было, дело Хенсона в ФБР не закрыто.
Ева сменила экспозицию материалов, перейдя к вопросу о липовых фирмах, введенных в банки данных:
– «Кассандра», «Маунт Олимпус», «Эриз», «Афродита» и прочие названия объединены мифологической тематикой. С «Аполлоном» их связывает также высокое качество материалов во взрывных устройствах, использование отставников в изготовлении оборудования, тон и содержание заявлений. В общем, я убеждена, что «Кассандра» уходит корнями в первоначальную группу.