Слава богу, хоть платье не смущало ее: длинное, строгое, черное, довольно простое по покрою, оно годилось для присутствия и на процедуре зачтения завещания, и на званом ужине. Ева сочла платье довольно практичным, постаравшись абстрагироваться от его безумной стоимости. Конечно, к этому платью не пошли бы наплечная кобура или полицейский значок, так что оставалось довольствоваться маленькой вечерней дамской сумочкой.
Когда Ева опять поежилась, Рорк, сидящий рядом с ней, улыбаясь, спросил:
– Какие-то проблемы?
– Копы не носят изделий из натуральной шерсти и не ездят на лимузинах.
– Копы, которые замужем за мной, носят и ездят. – Рорк потрогал манжет ее платья под шубой. Ему нравилось, как это платье сидело на ней – длинное, прямое, без всяких излишеств, оно очень удачно подчеркивало ее формы. – Как ты думаешь, те овцы, с которых состригли шерсть для этого платья, были девственницами?
– Ах, как смешно! В самом деле, Рорк, мы могли бы поехать на моей машине.
– Хотя твоя нынешняя колымага значительно лучше предыдущей, мне она не кажется достаточно комфортабельной. Из-за нее мы не смогли бы по-настоящему насладиться винами, которые подадут сегодня на ужин. Но еще важнее то, что я не смог бы по дороге покусывать тебя.
– Рорк, прекрати, я при исполнении.
– Нет. Твоя смена уже час как закончилась.
Ева с ехидцей посмотрела на него:
– Мне ведь пришлось взять час на личные нужды, если ты помнишь.
– Именно так. – Его рука скользнула по ее бедру. – Ты снова будешь на службе, когда мы доберемся до места. А пока…
– Слушай, умник, я не уходила со службы. Убери свою руку, иначе я арестую тебя за покушение на офицера полиции.
– А когда мы приедем домой, ты зачитаешь мне мои права и допросишь меня?
– Извращенец!
Они подъехали к внушительному, отделанному бурым камнем дому.
– А для копа ты пахнешь слишком хорошо, – поддразнил Еву Рорк.
– Ты сам брызнул на меня этой дрянью, а я не успела увернуться. Ты что-то слишком игривый сегодня, Рорк.
– У меня был замечательный обед, – сказал Рорк совершенно спокойно, даже деловито. – Он настроил меня на веселый лад.
– Теперь сотри эту веселость с лица. Мы здесь не по праздничному поводу.
– Не беспокойся, я тебя не подведу. – Рорк помог Еве выбраться из машины и повел ее к крыльцу. – А знаешь, мне жаль Кларенса.
– Ты и с ним был знаком?
– Не слишком близко, но достаточно, чтобы он понравился мне. Кларенс был весьма приветливым и открытым человеком.
– Все говорят о нем примерно так же. И что, он был открытым настолько, чтобы умудряться при этом обманывать подругу?
– Секс способен сбить с толку даже самых достойных представителей рода человеческого. Все могут совершать ошибки. Но Кларенс не был двуличным.
Ева подняла бровь:
– Ну, если ты сам, один из «самых достойных», готов совершать ошибки в любовных отношениях, то должен помнить, на что способна женщина с дрелью марки «Брэнсон» в руках.
– Дорогая, – Рорк слегка сжал ее руку, – я готов лишь к тому, чтобы любить – и чтобы меня любили.
Дверь открыла горничная с безукоризненно скорбным лицом, в черном, строгого покроя платье. Приглушенным голосом, с легким британским акцентом она произнесла:
– Простите. Семья Брэнсонов сейчас не принимает гостей в связи со случившимся несчастьем – смертью родственника…
– Лейтенант Даллас, – представилась Ева и протянула значок. – Нас ждут.
Горничная внимательно изучила значок.
– Входите, лейтенант. Позвольте ваши пальто.
Она помогла им раздеться и предложила следовать за ней.
Холл был построен в виде портика, из которого вверх поднималась элегантная лестница. Стены цвета темного жемчуга были украшены росписью с изображением городских пейзажей. Пол был выложен мрамором того же цвета, что и стены. Свет падал с потолка под углом и напоминал пробивающиеся сквозь туман лунные лучи. Все это придавало огромному холлу впечатление воздушного пространства, в котором лестничный пролет, казалось, парил. Гостиная располагалась на втором этаже. Когда они подошли к огромной двери, две створки бесшумно скользнули в стороны, и горничная, сделав вежливую паузу, объявила:
– Лейтенант Даллас и Рорк.
– Как это мы не додумались завести у себя такую же, вместо Соммерсета? – пробормотала Ева, за что получила от мужа убийственный взгляд.
В оформлении просторной гостиной преобладали синие тона – от мягких пастельных до кобальтовых. На каминной доске красовались серебряные вазы разных размеров и форм, в каждой из которых стояли белые лилии. Аромат этих цветов довершал ощущение заупокойной атмосферы в доме.
С крайнего кресла поднялась какая-то женщина и подошла к Еве и Рорку. На фоне черного костюма ее лицо выглядело таким же белым, как лилии. Пшеничного цвета волосы были туго стянуты узлом на затылке – так могли позволить себе причесываться только самые уверенные в себе, очень красивые женщины. Ее лицо и в самом деле было впечатляющим: узкие скулы, тонкий прямой нос, гладкий лоб, красивые ненакрашенные губы, большие завораживающие темно-лиловые глаза.
Сейчас в этих глазах застыла скорбь.
Женщина протянула руку; ее голос звучал приглушенно, мягко, в полном соответствии с обстановкой:
– Лейтенант, спасибо, что пришли. Я – Кларисса Брэнсон. Рада вас видеть, Рорк. – Женщина приветливым и грациозным жестом протянула ему другую руку, и на какой-то миг все трое оказались соединены пожатием.
– Я глубоко сожалею по поводу того, что произошло с Кларенсом, – заговорила Ева.
– Мы все ошеломлены. Я видела его в последний раз в воскресенье утром. Мы завтракали вместе. Нет, не могу… Я все еще не могу…
Плечи Клариссы задрожали; в ту же минуту появился Би Ди и обнял жену за талию. Ева заметила, как женщина немного напряглась и потупила свои великолепные глаза.
– Дорогая, почему бы тебе не предложить гостям чего-нибудь выпить?
– О, конечно. – Кларисса потерла виски. – Не хотите ли вина?
– Нет, спасибо. Если можно, кофе.
– Пойду скажу, чтобы принесли. Извините.
– Кларисса очень тяжело переживает случившееся, – тихо сказал Брэнсон, не отрывая взгляда от жены.
– Она и ваш брат тесно общались?
– Да. У Клариссы не было своей семьи, и Кларенс стал для нее братом, каким был всегда для меня. Теперь нас осталось только двое. – Брэнсон при этом по-прежнему не спускал глаз с жены. – Лейтенант, а я ведь не усмотрел никакой связи между вами и Рорком, пока вы были у меня в офисе.
– Эта связь представляет для вас какую-то проблему?
– О, нет. Разумеется, нет. – Брэнсон заставил себя улыбнуться Рорку. – Мы конкуренты, но я бы не сказал, что противники.
– Мне нравился Кларенс, – коротко сказал Рорк. – Его нам всем будет не хватать.
– Пообщайтесь с адвокатами, и мы можем приступать. Вы ведь разговаривали с Сюзанной Дэй?
Перехватив взгляд Брэнсона, Сюзанна подошла к ним. Обменявшись с Евой кратким и формальным рукопожатием, она представила ей своего коллегу, и Ева сразу узнала его. Это был Лукас Манц, один из лучших и самых высокооплачиваемых в городе защитников по уголовным делам. Подтянутый, элегантный, по-своему привлекательный мужчина с волнистыми черными волосами, в которых пробивалась седина. Он улыбнулся холодно и вежливо, взгляд его серых глаз был колким и настороженным.
– Лейтенант… Рорк… – кивнул он каждому, затем пригубил вино из бокала, который держал в руке. – Я представляю интересы мисс Кук.
– Она не поскупилась на расходы, – сухо заметила Ева. – Видимо, вашей клиентке светят большие деньги, Манц?
Он поднял брови в ироничной усмешке:
– Если вас интересуют финансовые дела моей клиентки, мы с удовольствием предоставим вам все полагающиеся бумаги – разумеется, по предписанию прокурора. Обвинение мисс Кук уже предъявлено.
– Но дело еще не закрыто, – подчеркнула Ева.