– У меня есть несколько вопросов. Сколько раз вы встречались с Брэнсоном?
– Всего один раз – вчера. Но до этого я говорил с ним по телефону.
– Значит, до вчерашнего вечера вы его не видели.
Однако Брэнсон сразу узнал Зака, хотя якобы был пьян и едва стоял на ногах. «Шлюха и мастер», – сказал он, моментально определив, кто перед ним…
– Следовательно, ваше общение шло в основном через Клариссу. Сколько времени вы провели вместе?
– Немного. Мы познакомились с ней в Аризоне, когда она приезжала туда. Пару раз обедали вместе, – ответил Зак и быстро вскинул глаза: – Это было совершенно безобидно.
– О чем вы говорили?
– О разном… О том о сем.
– Она расспрашивала вас о вашей жизни?
– Кажется, да. Она была спокойной и веселой – совсем не такой, как здесь. Ей нравилось слушать рассказы о моей работе. Она заинтересовалась квакерством, даже назвала эту религию «мягкой и доброй».
– Зак, она домогалась вас?
– Нет! – воскликнул Зак, распрямив плечи. – Ничего подобного. Она была замужем, и я знал об этом. Просто она чувствовала себя одинокой, это было понятно с самого начала. Но мы ничего не предпринимали. Я не знал тогда, как он с ней обращается, только видел, что она несчастлива.
Он сказал это с такой болью в голосе, что у Евы заныло сердце от сострадания.
– Итак, вчера вечером был первый случай, когда вы видели Брэнсона воочию, лично. До этого он не спускался к вам в мастерскую? Не приглашал вас наверх, чтобы обсудить предстоящие работы?
– Нет, он не спускался и не приглашал меня к себе.
Ева была готова держать пари, что Заку еще предстояло увидеть Брэнсона в настоящем, органическом варианте.
– Это все, что мне пока нужно. Зак, вам придется пока находиться здесь, в Центральном управлении.
– В камере?
– Нет, но в этом здании.
– Я могу повидать Клариссу?
– Поговорим об этом позже. Полицейские проводят вас в секцию отдыха. Там есть спальный бокс. Мне кажется, вам стоит принять транквилизатор и воспользоваться этим боксом.
– Я не принимаю транквилизаторы.
– Я тоже, – Ева улыбнулась ему. – В любом случае все-таки воспользуйтесь возможностью и отдохните.
– Зак, – подала голос Пибоди. – Ты можешь доверять лейтенанту, она хочет тебе добра.
Мира дотронулась до руки Зака:
– Я к вам еще зайду. Мы займемся медитацией.
Подождав, когда Зака вывели из зала, Мира добавила:
– Мое тестирование практически завершено. Того, что я получила в результате, мне достаточно. Я могу дать вам заключение.
Ева покачала головой:
– Оно мне не нужно. Это уже для записи, не для меня. Ему не грозит обвинение.
Мира вздохнула с облегчением – было видно, что за последние два часа Зак постепенно пробил ее профессиональную оболочку.
– Он страдает. Мысль о том, что он лишил человека жизни – пусть даже случайно…
– Это была не случайность, – поправила Ева. – Это было подстроено. Зак никого не убивал. Если я правильно мыслю, Б. Дональд Брэнсон жив и здоров и, вероятнее всего, находится где-то со своей женой. Я сейчас не могу углубляться в подробности, у меня нет времени. Вы просмотрели показания Клариссы, видели запись?
– Да, это классический случай жестокого обращения и унижения человеческого достоинства.
– Классический, – кивнула Ева. – Как в учебнике. Она не упустила ни одного приема, так ведь?
– Не понимаю, что вы имеете в виду…
– Хрупкая, беспомощная женщина под властью деспотичного мужа. Ни друзей, ни семейной поддержки. Он пьет, бьет ее, насилует, но она привязана к месту. «Куда мне деваться? Что мне делать?»
Мира сложила руки на груди и нахмурилась.
– Как я понимаю, вы считаете ее неспособность изменить сложившееся положение проявлением слабости. Но это никак нельзя назвать нетипичным. При личной беседе я постаралась бы выяснить…
– Доктор, она все это разыгрывала. Разыгрывала Зака, разыгрывала меня, но вас разыграть не решилась. Мне кажется, именно поэтому она и сбежала. Вы наверняка не клюнули бы на ее душещипательные истории и очень быстро вывели бы ее на чистую воду. Кстати, если мы проверим состояние финансовых дел Брэнсона, я больше чем уверена, что денежки тоже исчезли.
– Но я не понимаю, зачем было устраивать его мнимую смерть?
– Причина та же, по которой была устроена настоящая смерть его брата. Деньги. По той же причине они спланировали по времени действия, отвлекающие часть моей команды от главной темы. Больше денег – с наименьшими затратами. Нужно попытаться увязать все это с «Аполлоном». Я не сомневаюсь, что рано или поздно что-нибудь щелкнет. Позаботьтесь о Заке, Мира. Если я окажусь права, мы сможем сказать ему, что он никого не убивал. Пибоди, пошли.
– И все равно у меня это не укладывается в голове, – пробормотала Пибоди, когда они вышли из зала.
– Уложится, когда мы соберем недостающие части. Проверь-ка эти самые финансовые записи.
Они спешили в гараж, и Пибоди с трудом поспевала за Евой: на ходу ей пришлось делать запрос по поручению Евы.
– О господи! Брэнсон перевел пятьдесят миллионов на закодированный счет! Это большая часть ликвидности в его бизнесе. И он сделал это вчера, за два часа до того, как Зак…
– Проверь их личные счета.
Пибоди села в машину, одной рукой набирая очередной запрос.
– Шесть персональных счетов, каждый суммой от двадцати до сорока. Он закрыл их вчера.
– Ну что ж, «Кассандра» получила хорошенькое золотое яичко.
Ева связалась по коммуникатору с Фини.
– «Отпечатки голоса» соответствуют голосу Брэнсона, – сообщил он. – И как мы теперь арестуем мертвого малого?
– Я работаю над этим. Просмотри ситуацию на «Тулз энд тойз». Взгляни на дройдов, находящихся в разработке. Мы получили разрешение на прослушивание телефона Моники Роуван?
– Он уже прослушивается. Но пока ни одного звонка,
– Держи меня в курсе. – Выключив коммуникатор, Ева обратилась к Пибоди: – Свяжись с местной полицией в Мэне. Пусть пошлют кого-нибудь присматривать за ее домом. Нужно, чтобы Моника была под колпаком.
Лизбет не обрадовалась приходу копов. Она посмотрела сквозь Еву, вовсе проигнорировав Пибоди.
– Мне нечего вам сказать. Мой адвокат посоветовал мне…
– Оставьте это, – прервала ее Ева, решительно шагнув внутрь квартиры.
– Это посягательство на личность! Один звонок адвокату – и вы лишитесь значка!
– Лизбет, насколько тесными были отношения между братьями Брэнсонами?
– Простите, не поняла…
– Кларенс наверняка рассказывал вам о своем брате. Какого мнения они были друг о друге?
– Они были братьями, – пожала Лизбет плечами. – Они совместно вели дело. Конечно, у них были свои взлеты и падения…
– А стычки, конфликты?
– Кларенс ни с кем не конфликтовал. – В ее глазах блеснуло что-то горестное, но тут же исчезло. – Хотя время от времени у них возникали разногласия.
– Кто из них всем заправлял?
– Заправлял Би Ди. Кларенс лучше относился к людям и творчески подходил к их вкладу в новые проекты. Его не задевало, что лидером является Би Ди.
– Как он относился к Клариссе?
– По-моему, хорошо. Она очаровательная женщина… Правда, иногда мне казалось, что она в каком-то смысле пугает его. Для этой своей хрупкости она была слишком холодной и надменной.
– Серьезно? Но вы все равно были друзьями?
– Не то чтобы друзьями… Но, в конце концов, каждая из нас обеих была связана с одним из Брэнсонов. Мы общались с ней в свободное время в присутствии братьев и без них.
– Она когда-нибудь говорила вам, что Би Ди плохо обращался с ней?
– Плохо обращался?! – рассмеялась Лизбет. – Да этот мужчина вилял перед ней хвостом! Стоило ей только моргнуть и что-то промурлыкать, как он подскакивал.
Ева взглянула на настенный экран и увидела, что он выключен.
– Вы не смотрели новости в эти дни?
– Нет. – Лизбет повернула голову, и стало видно, что она выглядит усталой и напряженной. – Я сейчас занята тем, что сдаю свои дела в фирме. Через несколько дней я уезжаю в оздоровительный центр.