ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
Я вижу коридор, в одном конце его я, в другом — отец.
КАКОЙ Я БЫЛА
У меня очень много фотографий времен моего детства со мной и родителями. Две очень забавные. На одной мне шесть лет, я распаковываю чемодан. На другой — я в индейском наряде. Мои родители любили поймать момент и застать друг друга или меня врасплох — этим наши фотографии отличаются от фотографий дедушек и бабушек. После развода отец перестал заниматься фотографией. За четырнадцать лет с тех пор он даже не купил фотоаппарата.
Когда мне было восемь, мою фотографию напечатали на мягкой обложке сборника, где были «Рыбалка в Америке», «В арбузном сахаре» и «Пилюли vs. Катастрофа в шахте Спрингхилл». Нас тогда весь день снимал профессиональный фотограф, а потом отец выбрал меня и Никки. Никки была подружкой одного из отцовских друзей, ее фотография пошла и на отдельное издание «Рыбалки в Америке». Помню, что у нее была нежная розовая кожа. Не знаю, чем ему понравилась именно Никки — может быть, необычной внешностью. Тогдашней подружке отца, Валери, специально, чтобы фотографироваться, сшили новое платье. Я сидела перед камерой, напротив отца на табурете, вытянув руку и показывая на что-то пальцем. Рука ужасно устала. Тот день показался мне бесконечным, и с тех пор я усвоила, какой нелегкий у фотомоделей хлеб. Отец, Валери, и Никки, и фотограф по имени Эдмунд Ши до конца оставались бодрыми, свеженькими, а я скисла.
Однажды одна моя преподавательница из колледжа пересняла эту черно-белую фотографию и подарила мне. На каникулах она была в Миссисипи, заглянула в Читальный зал Сеймура Лоуренса и, увидев там меня на обложке старого издания, быстро достала из сумки свой фотоаппарат.
Эта фотография висит на стене у меня в кабинете. Сначала, увидев ее, я даже огорчилась: я поняла, до чего плохо себя помню. Взгляд у девочки на старом снимке твердый. Лицо суровое. Потом, ночью, мне приснился страшный сон. Во сне она медленно шла ко мне и хотела взять меня за руку. Но, едва подошла, я в ужасе отшатнулась. Я проснулась посреди ночи, сердце у меня колотилось — я должна была дать ей руку и не дала.
КОНЕЦ
Биографы путаются в объяснениях, пытаясь понять, что привело отца к самоубийству. К этому же вопросу все время возвращаюсь и я. Изменить то, что уже произошло, невозможно, и я пытаюсь измениться сама. С годами это начинает получаться. Я научилась видеть его в темноте Болинаса. В своей книге «Жестокий Бог: изучение самоубийства» А. Альварес пишет, что самоубийство в какой-то степени напоминает развод, человек стремится освободиться от жизни. Альварес, некогда сам совершивший попытку самоубийства, говорит, что сумел начать жизнь заново, когда понял, что для этого нужно построить новые отношения с ней и в ней.
Книга Альвареса помогла мне немного понять, что пришлось пережить отцу, когда он вступил в последнюю острую фазу. У отца тогда было много проблем — с деньгами, с женщинами, с алкоголем, но главной его проблемой было то, что он не хотел больше жить.
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
Скоро гробница будет готова, в нужный момент дверь откроется, кого-то опустят внутрь и оставят в ней навсегда.
Я купила для отца место на маленьком кладбище приморского городка в гористой северной Калифорнии. Оформлять бумаги мне помогал пожилой человек, который служит там добровольным смотрителем. Рядом с кладбищем с одной стороны раскинулся овечий выгон, с другой — эвкалиптовая роща. Я выбрала место в верхней части, под старыми деревьями. Отец не любил открытого солнца, и мне захотелось и здесь защитить его от палящих лучей.