– Стой! – будто опомнившись, вскрикнула женщина. – Первым прикосновением должно быть мое, я должна передать ей… – здесь Лива запнулась.
Неужели все-таки ее час пришел… Так скоро, так быстро… Казалось, что века, прожитые ею, – всего лишь минуты, столь скоротечные и уже, увы, недосягаемые. Если бы все сложилось иначе, она смогла бы продолжать жить. Смогла бы воспитать свое дитя, а не проводить древний жестокий ритуал, держась за последнюю надежду, последнюю опору Кайруса. Но где-то глубоко внутри она испытывала ничем не прикрытую радость. Совсем скоро, там, за Гранью, она встретит его…
Эллиэн, истинный император, ее муж, ее сердце, что разбилось полгода назад. Если бы не долг перед страной, если бы не ее нерожденное дитя, она бы отправилась следом за ним в ту же секунду, как узнала о его гибели.
Жизнь – забавная штука. И сейчас, когда она видит плод их любви, ей так хочется остаться. Но пора уходить. Обреченный вздох вырвался из груди женщины. Ничего уже не изменить. Одно она знала теперь совершенно точно. Кто-то методично вырезает весь правящий Дом Кайруса, и сейчас уйдет и она. Самое главное теперь – помочь своему малышу тем, чем она еще в состоянии.
Дрожащими руками Ливерая потянулась к ребенку, маленькое горячее тельце которого было как будто создано для ее рук. Крик его неожиданно смолк, и еще совсем мутные серые глазки открылись. «Глаза твоего отца», – подумала женщина. Легкая улыбка озарила лицо владычицы словно восходящее солнце.
– Игнис. – Лива протянула руку, в которую страж тут же вложил серебряный серп. – Запомни, Дримлеон: когда придет время, ты поможешь ей, ты отыщешь ее и не оставишь, что бы ни случилось. А сейчас ты должен найти ей семью среди людей. Я не хочу, чтобы о ней стало известно кому бы то ни было! Для всех мое дитя умрет вместе со мной… И это будет истиной до тех пор, пока сила в ней не пробудится и она не сможет постоять за себя. Ты поможешь ей тогда, а сейчас тебе придется исчезнуть. Придет время, и все встанет на свои места…
– Я клянусь тебе, владычица, – четко проговорил страж.
Женщина кивнула и еще раз улыбнулась.
– Спасибо тебе, мой друг. Я не забуду тебя даже там, где память уходит с последним вздохом. – Женщина перевела взгляд на девочку, и улыбка ее стала еще шире. – Я нарекаю тебя Смерть Несущей, Майэ’раами, наследницей трона Кайруса. Настанет тот день, когда Солнце с Луной засияют на одном небосводе, чтобы почтить тебя как истинную хранительницу Грани. Я обрезаю твою пуповину вместе с жизнью моей, дарую тебе силу всего рода и надежду, что придет с твоим правлением.
Серебряный серп охватило голубое сияние. Женщина перехватила игнис поудобнее и одним точным движением отсекла пуповину младенца. Лива тяжело вздохнула. Сил почти не было, но нужно было продолжать. Свободной рукой женщина провела в воздухе, будто пытаясь что-то нащупать, ощутить. Ее тонкие пальцы резко сомкнулись, и в них оказалась тончайшая голубая нить.
– Отдаю тебе, дочь моя, силу с обрезанной нитью, право и наследие рода. Прими мой дар. Да будет так.
Прежде чем страж сумел перехватить руку женщины, серп, занесенный ею, уже оборвал жизнь той, кто была всем не только для него, но и для целого государства.
– Прощай, моя владычица, моя госпожа, мой друг, – прошептал он.
Обрезанная нить в руке Ливы зашевелилась и, словно маленькая змейка, извиваясь, устремилась к тельцу ребенка, соединяясь с его серебряной нитью. Ритуал был завершен.
Глава 1
Жара стояла уже вторую неделю. Неслыханная роскошь для обычно дождливого края на севере Ирэми. Откуда-то появившиеся будто в одночасье бабочки без устали порхали над совсем недавно распустившимися цветами.
Народ выбрался из своих избушек, чтобы хоть немного насладиться первыми и, наверное, последними теплыми деньками в этом году. Одни бесцельно околачивались около соседских участков, пытаясь завести пустой разговор о погоде и урожае или о том, кто с кем подрался на прошлой неделе. Другие же старались как можно вежливее отделаться от таких визитеров и заняться собственными делами по хозяйству, пока не закончилось маленькое короткое лето. Ребятишки целыми днями слонялись на улице или торчали у озера. Хоть вода и не успела хорошенько прогреться за столь короткий срок, но это мало кого останавливало от удовольствия разбежаться с берега и с радостными воплями плюхнуться в ледяную воду.
Северное лето было коротким и редко выдавалось таким жарким, как в этот раз. Поэтому если такое случалось, то считалось, что сама великая богиня сходила с небес прямо во двор к местному старосте. Детям разрешалось не работать все это время, взрослые организовывали всеобщее гуляние каждый седьмой день недели. И всем до единого жителям следовало проводить это время так, как им нравится. Естественно, что большинству «нравилось» навести порядок в своих огородах и попытаться вырастить что-нибудь морозоустойчивое, то, чем потом можно было накормить семью или что можно выгодно продать в ближайшем городке. Деревня продолжала существовать лишь благодаря огромному озеру Ома: рыбу продавали или обменивали на овощи и злаки у соседей.