В тот вечер отчим Элеоноры Ярославны убил ее маму. Она об этом она узнала на следующий день. Всю ночь она сидела на диване и рыдала, одна во всей квартире. Утром пришли милиционеры и отвели ее в детдом, сообщив, что ее мама умерла. Много позже, Элеонора узнала, что ее отчима не стало. В первый же год отбывания срока за убийство матери Элеоноры, его убил сокамерник. В детдоме у Элеоноры была далеко не сахарная жизнь. Вечные драки с задирами, боязнь спать по ночам, от преследующих ее кошмаров. И ко всему равнодушные воспитатели. Тогда то Элеонора и решила, во что бы то ни стало, вырваться из всего этого ужаса, что окружал ее с самого рождения. Элеонора поступила в институт, закончив который, связала свою жизнь с журналом «Мудрое слово».
Перед Элеонорой мелькали новостные заголовки газет. Вот новость о том, что в городе появился серийный насильник, вот новость о том, что найдено голое тело женщины, в кустах городского парка. И куча разных происшествий. Город, и правда, сошел с ума. Сплошные убийства, грабежи, изнасилования. В дополнение к этому, каждодневные сообщения об авариях со смертельным исходом.
Наконец, на глаза Элеоноре попала новость о том, что погибли двое полицейских при аварии, произошедшей на автостраде. Только никаких свидетельств о странных субъектах, растворяющихся в воздухе, как и о прочей чертовщине. Как сообщает газета, у автомобиля, принадлежащего правоохранительным органам, вышло из стоя рулевое управление, в результате чего, автомобиль вынесло на встречную полосу, и он столкнулся с груженой фурой.
Нина Петровна озадаченно читала полицейскую сводку. Ее маленькие глазки бегали по монитору, вычитывая материал незакрытых дел. Это не были электронные дела, нет. Полицейский не потрудился уложить информацию по полочкам. Перед Ниной на экране монитора разложились заметки, фотографии, свидетельские показания, и описания происшествий. Именно информация о происшествиях и имела ключевое значение. Информация о происшествиях, что содержится в правоохранительных органах, значительно отличается от той, что попадает или когда-либо попадет в средства массовой информации. Даже та информация, что смотрела на Нину с экрана монитора, не превышает неофициального допустимого порога утечки. Полицейский, что сотрудничает с журналистами, прекрасно понимает, из-за какой информации может начаться проверка, а на какую всем будет плевать.
Журналисты прекрасно понимают, что насколько бы сильным не было право свободы слова, его обязательно затыкают, в той или иной мере. Будь то цензура, не позволяющая в полной мере передать информацию, или запрет высказываться в сторону конкретных лиц, организаций, или даже власти. Поэтому, изучая какую-либо информацию, всегда необходимо относиться к ней с определенной долей скептицизма. Вполне возможно, что то, что вам предоставляют как истину, может оказаться ложью, если не сказать, бредом. Или же информация, что дошла до вас, пройдя нелегкий путь очистки, сохранила лишь долю правды. Но чаще всего, информация предоставляется не в полном объеме, с намерением что-то скрыть или облагородить.
Перед Ниной Петровной мелькают фотографии с истерзанными трупами. Тела многих жертв были изуродованы до состояния фарша. Нина смотрела на фотографии, сделанные с мест аварий. По информации, полученной от полиции, удалось установить, что за прошедшую неделю на дорогах Кургановска погибло не менее двадцати пяти человек. Двадцать пять человек, чьи тела в буквальном смысле сгрыз металл. Трупы, сумевшие сохранить хоть какое-то подобие лица, а именно те, что сохранили глаза, смотрели на Нину с экранов холодным мертвенным взглядом. Нина невольно засмотрелась на фотографию, где в груде обожженного железа, виднелось красно-черное тело. Нина приблизила изображение. Обожженная гнутая рама легкового автомобиля лежит на боку, радом с проезжей частью. За ней зеленеет лесополоса, невольно говорящая, что авария произошла не в самом городе, а, что вероятнее всего, на подъезде к нему. Сгоревшая, и ставшая твердой резина на шинах все еще дымиться тонкой дымкой. Сквозь кривое отверстие, некогда закрытое лобовым стеклом, теперь же лишь опоясанное ожерельем стекляшек, наполовину высунулось тело. Сейчас, когда Нина приблизила изображение, она смогла понять, что это труп женщины. Испещренное многочисленными порезами и ожогами, тело висит, прицепленное к креслу. Одежда, ставшая черными сеткой, прилипла к телу, а волосы на голове обгорели, свисая вниз лишь парой разлохмаченных прядей. Нина приблизила картинку. Это, безусловно, была женщина. Под слоем засохшей крови и обгоревшей одежды проглядывала женская грудь. Только не в паре. На месте левой груди сияла красно-коричневая, местами черная плоть. На месте лица женщины осталось кровавое месиво. Но округленные темные глаза смотрели в камеру. Может от того, что камера не смогла ухватить их цвет, а может из-за того, что их покрыла копоть, но эти глаза выглядели абсолютно черными. При виде этого взгляда, взгляда трупа, Нина почувствовала, как холод пробежал по ее спине. Она поспешила скорее закрыть фотографию, но мышка словно зависла, не показав и стрелки на экране. А Нина все смотрела на фотографию. Что-то изменилось в ней за тот короткий момент, пока Нина отвела взгляд. Что-то незначительное, что-то…