Время летело так быстро… Сразу я смогла лишь заглянуть в дверь и бросить взгляд направо и налево. Коридор со старыми деревянными стенами был пуст, и я вошла внутрь, уверенная, что Ли идёт следом. Так оно и было, и шёл он столь близко, что я чувствовала его дыхание на своей шее.
Хотя в коридоре мы никого не встретили, всё равно ощущалось, что в здании полно людей. Не знаю, в чём тут дело, – может, слышались какие-то лёгкие звуки: скрип досок или шорох ног… А может, это был запах человеческих тел и дыхания или тепло, наполнявшее здание, знакомое влажное тепло, какого не дают никакие обогреватели. Так что я сразу поняла, что люди тут везде, за всеми закрытыми дверями вдоль коридора. И внезапно, не имея на то никаких конкретных причин, решила повернуть направо. Просто повернула, и всё, быстро шагая вдоль дверей и пытаясь понять, в какую нужно войти, страстно желая при этом обрести рентгеновский взгляд…
Мы прошли мимо маленькой кухни, дверь которой была открыта. Там было темно и пусто. На следующей двери стояло обозначение: «В-7». Света за ней не было. Я остановилась, оглянулась на Ли и взглядом указала на эту дверь. Ли пожал плечами и кивнул. Я глубоко вздохнула, напрягла плечи и, стиснув ручку, повернула её. Дверь открылась.
Внутри стояла полная темнота. Не только не горел свет, но и занавески были задёрнуты. И всё равно я знала, что здесь много людей. Комната казалась маленькой и битком набитой. Слышалось дыхание, кто-то дышал медленно и глубоко, кто-то неровно и протяжно. Я пыталась привыкнуть к темноте, не зная, стоит попробовать заговорить или нет. Но Ли легонько похлопал меня по плечу, и я попятилась за ним в коридор.
– Это чертовски рискованно, – сказал он.
Ли сильно вспотел. Мы услыхали шум дальше по коридору и резко повернулись в ту сторону. Дверь, ведущая с автомобильной парковки, снова была открыта. И тут у нас не осталось выбора. Мы бросились к двери с номером «В-8». Я старалась открыть её как можно тише, но времени на изыски уже не было. Мы вместе ввалились в комнату, и не бесшумно. Ли быстро закрыл за нами дверь, и чей-то голос тут же агрессивно спросил:
– Кто это?
Мне стало несравнимо легче от того, что вопрос прозвучал по-английски. И это был женский голос, молодой, – скорее всего, женщине было лет двадцать пять – тридцать.
– Мы ищем друга, – поспешила ответить я.
Это был мой первый разговор со взрослым человеком с момента вторжения.
– Кто вы? – снова спросила женщина.
Я замялась и наконец честно ответила:
– Я не знаю, безопасно ли говорить это.
Последовала пауза.
– То есть вы не пленники? – Голос женщины дрогнул от явного изумления.
– Так и есть.
– Ну, чёрт побери! А я и не думала, что вообще кто-то остался.
– А мы тут в безопасности? – спросил Ли.
– Сколько вас?
– Всего двое, – ответила я.
– Ну, до утра, по крайней мере, вам ничто не грозит. Уж извините, что я на вас рявкнула, когда вы вошли, но ничего ведь не знаешь заранее. А нападение – лучший способ защиты. Слушайте, рядом со мной старая миссис Симпсон, она лежит на настоящей кровати – единственной здесь, – так что вы можете спрятаться, на случай если кто-нибудь включит свет. Чёрт, я просто поверить не могу!
Мы ощупью добрались до кровати и заползли под неё. От миссис Симпсон очень плохо пахло, но мы старались не обращать на это внимания.
– Что вообще происходит? – спросила я. – Кто вы? Кто ещё здесь?
Ну, я Нелл Форд, раньше работала в парикмахерской. Мой муж Стюарт работал у Джека Калвенора. Мы строили кирпичный дом на Шерлок-роуд, за стоянкой грузовиков.
– Вы тут лечитесь?
– Да, Стюарт лечится. Нужно быть очень больным, чтобы сюда попасть. Но меня выставят завтра или послезавтра. Снова на ярмарку.
– Значит, все пациенты здесь – пленники?
– В этом здании – да. Они нас сюда натолкали, как сельдей в бочку, а все хорошие палаты забрали себе, в главном отделении.
– А сиделки тут есть? И доктора?
Женщина рассмеялась, но весьма горько:
– Да, одна медсестра есть. Филис де Стейгер. Знаете её? И докторам иногда разрешают заходить, когда они не заняты солдатами. Если мы их видим в течение получаса через день, то, считай, повезло. В основном приходится самим друг за другом ухаживать. А это довольно сложно.