После этого случая Мина молчала три месяца. Габриэлла чуть не сошла с ума, беспокоясь за дочь. Яго старался тогда не отходить от кузины ни на шаг. Он боялся, что теперь всю жизнь будет ассоциироваться у нее с той кошмарной ночью, и они уже никогда не будут так же близки и дружны, как раньше.
Но шло время, и молодость брала свое. Мина постепенно стала приходить в себя, ее взгляд стал все чаще наполняться светом, а на устах снова начала появляться улыбка. Яго делал все, для того, чтобы его дорогая кузина улыбалась как можно чаще. Он все время чувствовал себя виноватым в том, что произошло с ней. Со временем события той ужасной ночи были загнаны в самые дальние и мрачные уголки их душ. Но с тех пор, Джакомо Альфредо точно знал, что если его жизни будет угрожать серьезная опасность хрупкая, нежная Джельсамина не остановится ни перед чем.
Глядя на беззаботно кружащуюся в танце кузину, Яго думал о том, что же могло так повлиять на нее? Еще час назад, танцуя с ним, она не выказывала никаких признаков кардинальных изменений в ее состоянии. А сейчас… Казалось, что вокруг нее все светится…
Мина танцевала с Анри. Они не виделись с того дня, как были представлены друг другу в доме его матери. Красавчик Леклер с легкостью кружил ее в танце, и когда он в повороте, подхватив за талию, поднимал над собой, Мина оказывалась выше всех и, хохоча, оглядывала зал. В один из таких «взлетов» она увидела, как в зал внесли тело Касиано Борджиа. Анри опустил девушку и почувствовал неладное, когда понял, что у его партнерши подкашиваются ноги.
— Мина, что с вами? — встревожено заглянув в ее побелевшее лицо, спросил молодой человек.
— Проводите меня к нему, — только и смогла прошептать Джельсамина. В этот момент ужасная весть облетела зал, музыка остановилась, а вокруг был слышен только шепот потрясенных гостей. С высоты своего роста Анри Леклер моментально увидел, что привело в такое смятение его партнершу.
— Вы уверены?
— Анри, я прошу вас!
То, что происходило с Малкани Куори, не поддавалась описанию. Анри видел, что из живой веселой девушки, она в одно мгновение превратилась в восковую куклу. Его поэтическое воображение сыграло с ним злую шутку и ему показалось, что ее рука, которую он держал так крепко, тает. Поставив несчастную себе за спину, он уверенным шагом направился к диванчику, на который принесли тело любимого сына Хулиана Борджиа. Анри как ледокол расчищал для Мины путь в сбившейся вокруг убитого толпе. Подойдя к незримой границе, которую боялся пересечь кто-либо, он выдвинул ее вперед.
Тело Чано лежало на диване, а из его груди торчал стальной кол. Слуги, принесшие его, не решаясь оставаться рядом, испарились. Похоже, Хулиану еще никто не сообщил, потому что его рядом с телом не было… С Касиано никого не было. Мина на непослушных ногах подошла к нему и взяла за руку, которая меньше получаса назад обнимала ее. Опустившись на колени, она прижала ее к щеке и закрыла глаза. Если бы она могла себе позволить, Мина завыла бы в голос. Но она была лишена даже этой возможности. Жизнь лишала ее всего, что казалось ей дорогим и важным.
Переливавшийся в горле ком, не давал ей зарыдать. Она даже дышала с трудом. За полчаса судьба одарила ее великим даром и отняла его. Молча раскачиваясь, Джельсамина пыталась понять, зачем… Еще сегодня утром, еще в начале бала, Чано, по сути, был ей абсолютно чужим человеком… Его смерть огорчила бы ее, но не более того… А сейчас… От их только зародившейся, но так ярко засиявшей любви, у нее остались лишь два поцелуя и разбитое сердце. Она поднесла его руку к своим губам и коснулась ими прохладной кожи.
Пустота. Разве сможет Джельсамина найти в себе еще место? Разве можно заполнить пустотой и так пустой сосуд? Может ли одна пустота вытеснить другую? И смогут ли они, объединившись, поглотить ее совсем? В этот момент для Мины перестал существовать весь мир. Была только она и безвольная рука Чано.
Она не почувствовала, когда на ее плечо легла рука Джинни, она не услышала, как до нее пытается достучаться Дэймон, она не заметила, что рядом с ней на колени опустился Хулиан. Только когда до нее добрался Яго и прижал ее лицо к своей груди, спрятав от окружающих, Мина почувствовала, что кто-то рядом есть.