— В те времена он был близким другом Корина Фоли. Они вместе учились, развивались и старались достичь чего-то нового.
— Никогда не слышал о том, что у Хулиана были друзья.
— И тем не менее. У нас в доме масса отпечатков, на которых мой отец и Корин Фоли кутят на очередной пирушке.
— Неужели было время, когда Хулиан был веселым и посещал пирушки?
— Отец говорил, что он был страшным гулякой. Пытался весельем заглушать жажду безумия. Опять же на любой попойке всегда найдутся желающие помахать кулаками и, можно было пригубить глоток, другой, крови Куори никого не убивая. К тому же Хулиан был уверен, что убийство может лишить его возможности продвигаться в своем развитии. Отец еще и поэтому уверен, что Хулиан не убивал. Это противоречит всему тому, во что Корин Фоли верит. Последний известный случай, когда Джул пытался кого-то убить, это был твой отец.
— Что? — знавший о давней вражде Корина Фоли с отцом, Яго тем не менее был потрясен услышанным. — О чем ты?
— Ты не знаешь, о дуэли твоего предка с Джулом?
— Первый раз слышу.
— Это было когда, Химена заявила, что Хулиан подправил мозги Габриэлле, чтобы пробудить в ней любовь. Твой отец вызвал его на дуэль за честь сестры.
— Но зачем? Какой в этом смысл, если они оба бессмертны!
— Гм… Даже не знаю, как и сказать об этом… — Дэймон неловко замялся, отводя в сторону глаза.
— Скажи, как есть! Ну же!
Дэйм пожал плечами, и, закатив глаза, нехотя произнес:
— Мой папа считает, что подобным образом твой отец пытался покончить с собой. В то время он был сильно увлечен этой идеей. Настолько, что даже попытался отрубить себе голову! Но, как ты догадываешься, абсолютно безуспешно.
Яго, которому уже довольно давно казалось, что на него обрушилось небо, пытался справиться с новым ударом. Услышать такое было бы нелегко в любом случае, а учитывая все, что происходило в последнее время…
Чтобы отвлечь друга от мрачных мыслей, Дэймон решил не давать ему возможность погрузится в размышления.
— Яго, я не думаю, что это Хулиан. Он жестокий, и беспощадный, но он уже много веков старался избегать убийств. Как любит пошутить мой отец: «Убийство и Хулиан понятия несовместимые. Это слишком примитивно и великодушно для него. Способы развлечения Корина Фоли значительно более тонкие и изощренные».
— Да, но последние годы они не общались. Он мог изменить свою точку зрения. Что мы о нем можем знать?
— Возможно. Но возможно и нет. Ты не должен на нем зацикливаться. Фарана тебя побери, Яго, надо искать и других возможных врагов.
Марко нетерпеливо мигнул фарой, и снова отвлек Фарго от наблюдения.
— Ну что еще? — недовольно заворчал кот.
— Твой брат не появлялся уже несколько тысяч лет. Тебя не беспокоит, что с ним случилось?
— Почему меня это должно беспокоить? Он вполне может позаботиться о себе сам.
— Скажи, а какова природа вашего братства?
— Сколько же у тебя сегодня вопросов! Наш отец создал нас близнецами из собственной плоти и крови. Он решил, что очень оригинально создать абсолютно одинаковых внешне и разных характером сыновей и понаблюдать, как будут разниться миры, создаваемые ими.
— Я думал, что все-таки вас породила мать.
— Марко, ты столько лет уже со мной и так и не понял, что женщин демиургов не бывает? А демиурга может создать только демиург.
— Но почему, у них же такая богатая фантазия?
— Именно поэтому, они слишком нестабильны эмоционально. Они настолько легкомысленны и ветрены, что не в состоянии создавать устойчивые миры. Они разваливаются еще на стадии сотворения, потому что их родительниц постоянно раздирают противоречия.
— Откуда тебе об этом известно, если женщин демиургов не бывает?
— Ты забыл про мою любимую сестричку Нифрею? Видел я пару ее попыток создать некое подобие миров. Пожалуй, это не та история, которую стоит рассказывать детям на ночь.
— Ваша сестра еще жива?
— Думаю, что этого не знает даже мой отец. Скорее всего, живет в одном из наших с Фараной миров. Раньше она появлялась всякий раз, когда я создавал новый мир, и дарила мне для каждого мира по ее «ребенку». Нифрея не может создавать нормальные миры, но ее «детки» это что-то! Они не похожи ни на что, каждый из них уникален, со своим завихрением. Я уже не помню, когда она появлялась последний раз. Это было задолго до твоего рождения. Когда Фарана последний раз видел ее она жила в его мире, в крестьянской семье пятой дочерью, вставала по утрам доить корову, и убирать хлев. Каждый раз, являясь в какой-нибудь из наших миров, она рождается в нем и проживает целую жизнь. Фарана говорит, что еще ни в одном из миров, она не жила дважды.