– Пётр Назарович, я не оспариваю ваших знаний. Просто в связи с вашими же словами возникло некоторое… – Филиппов умолк.
– Так что возникло? – спросил нетерпеливо врач.
– Нет, это я так… – Владимир Гаврилович, прищурившись, смотрел в стену. – Одна безделица… Так вы говорите, женщина умерла от первого удара, а мужчина…
– В том-то и дело, что он мог позвать помощи или застонать от боли.
– А за стенкой, – начальник сыскной полиции жестом указал на тонкую перегородку, не достающую даже до потолка, – никто ничего не слышал. – Филиппов на миг застыл, потом, словно очнувшись ото сна, произнёс: – Странно.
– Что вы сказали?
– Это я так, о своём.
– Я полагаю, тела можно везти на вскрытие? – в голосе врача слышался то ли вопрос, то ли утверждение.
– Да-да, – ответил Филиппов, – сейчас распоряжусь.
Владимир Гаврилович прошёл коридором и остановился на пороге комнаты, разделённой не доходящей до потолка перегородкой на две неравные части. В большей стояла кровать, на которой навечно упокоился Моисей Андреевич. В луже крови мокло одеяло, небрежно откинутое в сторону и свисавшее чужеродным предметом с ложа смерти. Дверцы шкафа и комода, сиротливо притулившихся у перегородки, были закрыты. Только открытой тёмной пастью беззубо улыбался у противоположной стены сундук; рядом с которым валялись в беспорядке какие-то вещи. Ближе всего стоял диван с телом хозяйки.
Начальник сыскной полиции прошёлся по комнате, остановился у одного из окон. Крыша пристройки находилась на аршин ниже, так что преступник мог без особого труда пробраться в комнату убитых.
Владимир Гаврилович вопросительно посмотрел на Кунцевича, чиновника для поручений. Тот понял невысказанный вопрос и покачал головой.
– Нет, мы тоже так думали, но пока никаких следов не обнаружено.
– Неужели убийца проник в дом другим способом?
– Владимир Гаврилович, затрудняюсь сказать. Всё, конечно, указывает на то, что убийцы, – Мечислав Николаевич выделил последнее слово, – проникли в дом через открытое кухонное окно первого этажа, но…
– Есть сомнения?
– Определённые есть.
– И какие?
– Разрешите их высказать позже? Хочу кое-что уточнить.
– Хорошо. Орудие убийства не обнаружили?
Кунцевич отрицательно покачал головой.
Филиппов спустился на первый этаж и поинтересовался у пристава, отправлял ли тот полицейских для опроса соседей: может быть, кто-то видел что-либо подозрительное или незнакомых людей.
– Только собирался. – Дмитрий Дмитриевич отвернулся.
– Не сочтите за труд распорядиться. – Владимир Гаврилович скорее догадывался об отношении к нему пристава, нежели знал точно. Поэтому улыбнулся сквозь густые усы и подсластил просьбу: – Ваши люди хорошо знают соседей и сумеют их разговорить.
– А ваши не смогут?
– Смогут, но вашим это будет сделать сподручнее. Повторюсь: ваши люди лучше знают околоток, в котором несут службу.
Орудие убийства так и не нашли. Обыскали прилегающие к дому хозяйственные пристройки и сарай. Даже в дровянике не оказалось топора. Зять убитого и работники трактира утверждали, что несколько дней назад видели его висящим на стене, когда брали поленья на растопку кухонной печи. А теперь как корова языком слизала. Создавалось впечатление, что убийца или убийцы забрали его с собой. Но с какой целью? Понятно, что могли бы унести более ценные вещи. Но топор? Это казалось довольно странным.
Более никаких следов обнаружено не было.
Два трупа, застывшая кровь, вскрытый сундук – и больше ничего.
Глава 2
Вечером в кабинете Филиппова подводили итоги первого дня дознания.
Владимир Гаврилович сидел за столом, спиною ощущая деревянную спинку неудобного стула. Казалось, кол вставили в позвоночник. Напротив, по другую сторону стола, занимали такие же стулья чиновники для поручений – Кунцевич и Лунащук.
– Итак, господа, что мы имеем?
Первым начал, как старший по возрасту, Мечислав Николаевич. Но прежде чем начать говорить, он поднялся и положил на стол лист бумаги.
– Я здесь изобразил залу, в которой произошло убийство. Это окна, – указал он кончиком карандаша, – здесь перегородка, отделяющая угол, где проживает прислуга. Здесь кровать, диван, сундук. (Начальник сыскной полиции и второй чиновник для поручений внимательно слушали Кунцевича.) Дверь в залу закрывается изнутри на крючок, одно из окон было открыто…
– Не убийцами ли? – перебил Филиппов.