— Что вам здесь надо?
Поль Катала притащил стул и устроил на нем свой зад.
— Посмотреть, все ли у тебя в порядке.
— Тебя уже два дня не видать, — добавил Виги, — трубку не снимаешь.
— Твоя сестра сказала, что вчера ты не приходил помогать.
— Она много болтает.
— Мы беспокоимся. Особенно после твоего подвига прошлой ночью.
— У тебя хотя бы не было проблем с этим поганым черномазым?
Батист Латапи не смог скрыть своей тревоги:
— А что, уже болтают?
— Болтают? О чем?
— Ни о чем.
— Как это ни о чем?
— Если эта обезьяна тебя достает, все пойдем!
Адриан Виги переглянулся с Катала.
— Скажи, Батист, что случилось. У Пети́ что-то произошло? Он тебя засек?
— Нет.
— Тогда что?
— Ничего. Просто я видел мотоциклиста. В виноградниках.
Катала угрожающе сунул ему под нос кулак:
— Что за шутки? Пьяный, что ли?
— Нет, правда! Там был мотоциклист, я его видел!
— И что он там делал, этот твой мотоциклист? Выращивал виноград?
— Если ты считаешь, что я вру, вали отсюда!
— Мы считаем, что ты в стельку, вот что!
Виги сделал знак Катала заткнуться и обратился к Латапи:
— И кто был этот мотоциклист, а, Батист?
— Так вы мне не верите?
— Верим. Кто это был?
— Никто.
— Да ладно, говори!
— Никто, говорю же!
В разговор снова вступил Поль Катала:
— Тогда почему ты с ружьем?
— Из-за крыс. У меня крысы.
— Крысы, — ухмыльнулся Катала, — и твои крысы умеют отпирать двери? Или, может, глазеют на тебя в окна, поэтому ты и забаррикадировался?
— А она, случайно, не высоченная и с дебильным именем, эта твоя крыса?[65]
Батист Латапи нахмурился:
— А то мне больше заняться нечем.
— Так ты нальешь или как?
— В другой раз. Не надо вам здесь оставаться.
Стоя возле запертых ворот фермы Пети́, Нери кивнул Тоду, оставшемуся сидеть за рулем «универсала». Звонка не было, так что они погудели. Ни одна живая душа не вышла им навстречу, но водитель не спешил уезжать. Из трубы выбивалась тонкая струйка белого дыма, а откуда-то из глубины дома доносился собачий лай. Ферма была обитаема. Видимо, в настоящий момент хозяева отсутствовали.
Тод вышел из автомобиля. Убедившись, что за ними никто не следит, он просунул руку сквозь прутья калитки и попробовал открыть ее. Не заперто. Он шагнул во двор:
— Входи.
Нери с сомнением последовал за ним.
Они уже подходили к дому, когда дверь отворилась и появилась собака. Пес бросился вперед и, не переставая лаять, замер примерно в метре от Тода. Женский голос дал ему команду молчать — на пороге, скрестив руки на груди, стояла женщина с белым как мел лицом.
Тод кивнул в сторону Нери, чтобы тот заговорил с ней.
— Здравствуйте.
— И часто вы вот так запросто вламываетесь к чужим людям?
Никто не отвечал.
— Я была занята. Чего вам?
Прежде чем обменяться с Тодом несколькими словами по-английски, Нери вопрошающе взглянул на него, а затем снова обратился к женщине:
— Один наш друг позапрошлой ночью попал в аварию. Вон там. — Он указал куда-то в сторону монашьего леса. — Виновный в дорожно-транспортном происшествии водитель скрылся, а свидетеля нет. А жандармы, ну, вы сами знаете, что это такое…
Стефани Пети́ не ответила.
— Мы подумали, вдруг той ночью вы заметили что-нибудь странное.
— По ночам мы спим.
— Было не очень поздно, между двенадцатью и часом.
— Мы в такое время уже ложимся. Здесь встают рано.
Женщина вела себя напряженно, вызывающе. Тод вновь перекинулся с Нери парой слов по-английски.
— А вы, случайно, не слышали или не видели мотоцикла?
Когда вопрос прозвучал по-французски, Стефани неосторожно бросила быстрый взгляд в сторону стойла.
К счастью, Нери этого не заметил, а Тод не спускал глаз с собаки.
— Говорю же вам, по вечерам мы не торчим возле окон.
— И все же мотоцикл — здесь, в разгар зимы, вечером — должен наделать много шуму.
— Мы ничего не видели. — Стефани заметила, что Ксай злобно зарычал. Она чувствовала, что он готов вцепиться этим парням в глотку. Обычно он вел себя так, только чтобы защитить Зоэ.
Тод по-прежнему в упор смотрел на немецкую овчарку. Если этот perro[66] посмеет тронуть его, он мигом прикончит мерзкую скотину. А потом и эту женщину тоже. Он оглядел двор. Ферма была убогая, почти такая же убогая, как большинство ферм в Колумбии. И тут кое-что привлекло его взгляд. Он увидел надпись, грубо нацарапанную на деревянной двери сарая: «Смерть черножопому». Вообще-то, он ее не совсем понял, но подумал, не значит ли «черножопый» то же самое, что negro.