— Ну, как бы там ни было, — говорила Фрида, — мы можем попытаться. Зальем в него шерри по самое горлышко и представим шараду. Как насчет леди Годивы?[6] Генри будет скакуном, папуля — кошмарным супругом, один из близнецов изобразит Любопытного Тома, а остальные — сочувствующее население.
— Если ты думаешь, что я собираюсь гарцевать по гостиной, таская тебя в чем мать родила на своем горбу… — начал Генри.
— У тебя, Фрид, волосы недостаточно длинные, — заметила Плюшка.
— Я же не говорила, что это я буду леди Годива.
— Ну, вряд ли ты собираешься предложить маме раздеться догола, — сказал Колин. — К тому же ты точно имела в виду себя.
— Не будь дурочкой, солнышко, — произнесла леди Чарльз, — разумеется, мы не можем представлять леди Годиву. Дядя Г. придет в ужас.
— Он перепутает ее с шабашем ведьм, — заявил Генри, — и решит, что мы издеваемся над тетей В.
— Если Фрида собирается ехать на тебе верхом, то он обязательно перепутает, — предрекла Плюшка.
— Почему? — спросил Майк. — Пап, а на чем ездят верхом ведьмы?
Лорд Чарльз издал свой высокий короткий смешок. Генри задумчиво уставился на Плюшку.
— Если бы это не было так вульгарно, то было бы смешно, — изрек он.
— Ну хорошо, а почему бы не представить шабаш ведьм? — спросил Стивен. — Дядя Г. ненавидит тетю В. за то, что она к-колдует. Мне кажется, нас ждет большой успех. Он поймет, что мы на его стороне. Понимаете, можно сделать все тактично, не слишком явно. Можно составить шараду с п-подходящим словом, например, «кол-дунь-я».
— А как, интересно, ты покажешь «я»? — усомнился Колин.
— А Плюшка может выйти и показать на себя — ее так много… — сказал Генри.
— Скотина ты, Генри, — взорвалась Плюшка. — С твоей стороны свинство говорить, что я толстая. Ма-а-ма!
— Не обращай внимания, деточка, это же просто подростковая полнота. Мне кажется, что ты в самый раз, совсем не толстая.
— А можно представить «я» как уик-энд в «Медвежьем углу». Все зевают со скуки: я-а-а-а…
— Вот это будет уже по-настоящему грубо, — серьезно ответила ему мать.
— Но зато недалеко от истины, — сказал лорд Чарльз.
— Я знаю, Чарли, но все же так не годится. Давайте не сочинять на этот счет никаких глупостей. Давайте здраво поразмыслим над какой-нибудь забавной и милой шарадой. Не слишком вульгарной и не оскорбительной.
Последовало долгое молчание, которое нарушила Фрида.
— Я придумала! — воскликнула она. — Мы можем изобразить самих себя с Бэйлифами в доме. Можно представить завтрак, Баскетт входит и говорит: «К вам какой-то человек, милорд». Ведь вы не возражаете, Баскетт?
С улыбкой, которой требует беспредельная вежливость вышколенного слуги, Баскетт предложил Фриде сыру. Роберта вдруг подумала, что интересно было бы знать, находит ли Баскетт Миногов такими же забавными, как и она. Фрида спешно развивала свою идею.
— Мамочка, это же мысль! Ты только представь себе: Баскетт вводит Бэйлифа, а мы все его умоляем, и папочка сможет сказать все, что хочет сказать дяде Габриэлю. А Робин может изобразить Бэйлифа, она будет просто божественно выглядеть в шарфе и котелке. Будет и весело и храбро с нашей стороны.
— А какое слово выберем? — спросила Плюшка.
— Бэйлиф. Бей-лиф?
— И как же ты мыслишь показать второй слог? — возразил Колин.
— Может, уполномоченный? Как Майк распевал? Упал-намоченный.
— Это, моя дорогая, неприлично до невозможности.
— Ну хорошо, давайте тогда «отобрать имущество». Второй слог может быть про родственников. Можно изобразить даже самого дядю Г.! Робин вполне может представить дядю Г. Его пальто и зонтик где-то там в прихожей под рукой. А мы все встанем вокруг нее и будем умолять и говорить: «Твой собственный брат, Габриэль, послушай, ведь это родной твой брат».
6
Леди Годива — героиня средневекового предания, жена лондонского графа, согласившегося помиловать укравшего хлеб бедняка при условии, что леди Годива днем проедет нагой по главной улице Лондона. Жители Лондона, любившие ее, разошлись по домам и закрыли окна ставнями. А некий Том, подглядывавший в щелочку, был наказан Богом за любопытство и окривел.