Бомж ничего не сказал, понурил голову и вышел из кабинета, волоча за собой пожитки.
Мы вернулись к нашим баранам.
- Простите, Валерия, - сказал он, - я надеюсь, это досадное недоразумение больше не повторится. Итак, общее лечение плюс пластинка стоит...
Он назвал четырехзначную сумму, достаточно большую для моего бюджета, но не смертельную. Мы договорились на шесть равных платежей, я выписала чеки, и доктор Иннокентий Райс включил бормашину.
В перерыве, когда он перекладывал инструменты, я не удержалась и спросила:
- Простите мне мое любопытство, но кто он вам, этот Илюша? Очень колоритный тип, между прочим.
Видимо, Райсу самому захотелось снять тягостное впечатление от визита и он охотно ответил:
- Илья Долгин - муж моей сестры, Анжелики. Когда-то он был научным работником, окончил Московский университет, факультет электроники, написал несколько программ, получивших признание во всем мире. С сестрой они познакомились около пятнадцати лет назад и через полгода поженились. Мы все были за этот брак. Преуспевающий молодой программист, поездки за границу, участие в конференциях. Все это уже после перестройки, с выездом было проще. Его приглашали на стажировку в Мичиганский университет - давали грант на научную работу - он написал программу "Шампольон" - слыхали о такой?
- Нет, что это?
- Шампольон первым расшифровал египетские иероглифы. И поэтому Илья именно так назвал свою программу. Она занималась сравнительным анализом иероглифов и давала перевод.
- Удивительно! - восхитилась я.
Доктор говорил, одновременно занимаясь Дарьей, изредка приказывая ей сплюнуть, прополоскать. Она сидела тихо, как мышка, стараясь не пропустить ни слова из рассказа Иннокентия.
- Они с Анжеликой поехали в Штаты - это произошло в девяносто шестом году. Год были там, сестра писала восторженные письма, учила английский. Илюша не вылезал из библиотеки университета. Потом письма стали все реже и реже, звонки тоже прекратились. Мы к тому времени уже перебрались из Москвы в Израиль, я сдал экзамены на стоматолога, открыл кабинет. Родители отдыхают, ходят в клуб пенсионеров. В общем, жизнь налаживалась.
- Но... - сказала я. - Всегда есть какое-то но, и в вашей истории оно должно вот-вот проявиться.
- Вы совершенно правы, Валерия, - улыбнулся Иннокентий грустной улыбкой. - он вплотную заинтересовался археологией, решил, так сказать, получить информацию из первых рук. Узнав, что у нас, в Национальном парке, производятся широкомасштабные раскопки, да и вообще, Ашкелон - это город-рай для археологов, Илюша позвонил нам.
- Чтобы приехать и участвовать в раскопках?
- Да. Илья попросил приютить его на несколько дней, так как он по делам работы летит в Израиль. Мы, естественно, обрадовались, спросили, приедет ли Анжелика, но оказалось, что они уже вернулись в Москву и она осталась дома. Этот звонок был около месяца назад. И когда в дверь позвонили и мама пошла открывать дверь - ее чуть инфаркт не хватил: Илюша, этот программист, полиглот, светлая голова, стоял на пороге именно в том виде, в котором вы его только что видели. Мы пытались добиться от него, что явилось причиной таких метаморфоз, но ничего вразумительного от него не услышали.
- Переучился, - констатировала Дарья.
- Дарья, я просил рта не закрывать, - грозно нахмурился доктор и моя дочь послушно разинула рот.
- Но есть же какая-то причина? Может быть, он заболел?
- Нет, не заболел, я в этом абсолютно уверен, - убежденно сказал Райс. - Рассуждает здраво, рефлексы в порядке. Я, конечно, не психиатр, но больного от здорового отличить смогу.
- А чем он занимается? И почему ходит в таком виде?
- Илюша работает на раскопках в Национальном парке. Он присоединился к какой-то экспедиции. Ее возглавляет американка. Кажется, Барбара Уорнер. Деньги у него есть, да и тратит он немного. Снял квартиру, купил компьютер, Интернет, в общем - все для дела. Нет, он, определенно, не сумасшедший, просто с причудами. А поработать на свежем воздухе после многих лет корпения в тиши кабинета - что ж, в этом ничего плохого нет. Только вот сестра беспокоится - звонит из Москвы практически ежедневно.
Иннокентий замолчал. Еще раз проверив Дарью, он приказал ей сплюнуть и бодро сказал:
- Все, девушка, вы свободны. Два часа не есть, не пить. Приходите в следующий раз во вторник, надену тебе пластинку. Будешь саблезубая.
- Фи, - скривилась моя дочь, - и в школу с ней ходить?
- И спать, - заключил он, - а то не будешь, как эта, как ее, Синди Кроуфорд, улыбаться.
- Она мне никогда не нравилась, - фыркнула Дарья и выплыла из кабинета.
Чтобы немного развеяться, благо кабинет зубного врача находился в центре города, мы с Дарьей побрели от магазина к магазину, глазея на витрины и прицениваясь ко всякой всячине.
- Мам, смотри, вон этот сидит, который к доктору приходил!
Под веселым полосатым зонтиком от солнца сидел зять нашего доктора в окружении двух мужчин и девушки. Группа смотрелась весьма живописно, и наш знакомый ничем не выделялся на их фоне.
Жиденькие светлые волосы девицы были заплетены в косички, наподобие африканских. На лбу - широкая повязка. Хотя погода стояла прохладная, она была обута в веревочные сандалии на босу ногу, а на спине висел холщовый мешок. Мужчины были подстать: первый, грузный сложением и с гладковыбритым черепом, носил густую окладистую черную бороду и толстые очки. На ногах у него были растоптанные кеды. Второй - высокий молодой парень с сальными прядями, рассыпанными по плечам, удивительно напоминал журавля. Он размахивал руками, что-то доказывая всей честной компании, а его длинный нос с горбинкой так и норовил клюнуть бритого в макушку.
- Мама, хочу пить, - заныла моя дочь и потащила меня прямо к стойке кафетерия, рядом с которой сидела четверка.
Покупая колу, я услышала за спиной: "Это однозначно, дух святой посещал Аль Маджал, и не стоит противиться божественному предопределению, так как..." Конец фразы я не расслышала, отошла в сторону и только тогда вспомнила, что доктор запретил пить в течение двух часов.
- Дома попьешь, - решительно объявила я и сунула бутылку в сумку.
x x x
Вечером к нам пришел Денис. Звонко чмокнув Дарью в макушку, он протянул ей свежий номер компьютерного журнала "Интерфейс". Она тут же принялась листать его в поисках свежих адресов в Интернете.
- Как дела, дорогая? - спросил он, обнимая меня.
- Были с Дарьей у зубного. Она всю ночь промучилась.
- Да, это проблема, - кивнул он, - они ставят нам новые зубы, после чего мы кладем эти зубы на полку.
- Это еще Маршак перевел с английского эпиграмму на дорогого портного, - отозвалась я, - "...вы раздеваете меня, когда вы одеваете...". Точно, правда?
- Куда уж точнее... Ну ничего, в этом месяце у меня будет хорошая премия. Хватит и на зубы, и на что-нибудь еще останется.
- Спасибо, Денис, - я поцеловала его в щеку. - Есть будешь?
- Буду, - кивнул он, - наливай, Глафира.
В зеленом борще глазели бело-желтые кружочки яиц и расплывалась лужица сметаны. Кроме того я нарезала салат-латук с молодой редиской, а на плите доходила телячья печенка в соусе из шампиньонов. Как я умудряюсь при такой страсти готовить еще и сохранять фигуру - непонятно. Видимо, все сжигает внутренняя энергия.
После такого обеда идти никуда не хотелось и мы уютно устроились в салоне, перед телевизором. Я принесла кофе Денису, а себе - чай.
- Какие новости на работе? - спросила я.
- Министерство туризма заказало нашей фирме краткосрочный прогноз на 1999 - 2002 год, - ответил он, отпив глоток.
- Хорошо, и какие критерии они хотят выяснить?