Тираж побил все рекорды. Но Бьякуя, к счастью, ничего не замечал. Нет, он обратил внимание на хихикающих офицеров, на шепчущихся капитанов и на подозрительно счастливую Рингоноки, но это он видит каждый день на протяжении последних года-двух, и это не вызывает настороженности. Было бы страшнее, если бы ничего не было. А «Вестник Сейретея» он всё равно не читает.
Если бы Ренджи кто-нибудь года три назад сказал, что Куротсучи Рингоноки (тогда он была просто Рингоноки, просто седьмым офицером седьмого отряда) будет развлекаться в теле его капитана, не изменяя своим, но получая неописуемое удовольствие, он бы не поверил. А если бы ему сказали, что происходить это будет при содействии самого Ренджи, говорившего доставили бы в четвёртый отряд.
Но сегодня Рингоноки приглашает его на ужин, а он удивляется всему. И своим мыслям в том числе. Вот уже четыре месяца он не посещает пьянки Рангику, вот уже несколько недель он пытается дочитать «Горе от ума», вот уж пять минут он понимает, что от ума действительно горе…
Ночь. Нанао спокойно спит у себя в комнате (впервые за долгое время она спит одна). Но тут из-за окна доносятся звуки одного небезызвестного струнного инструмента…
Злобная Куротсучи Нанао открывает окно, собирается прогнать полуночного музыканта, но слова застревают в горле – внизу, в одной юкате и с сямисэном в руках, на своём любимом стуле сидит Рингоноки. Лицо у неё сосредоточенное.
- Ты с ума сошла? Сейчас же ночь!
- Ты хотела романтики. Ну, вот я пришла.
- Серенады надо было петь до свадьбы, а не после. – Нанао знала, что отговаривать Рингоноки бесполезно, поэтому уже не особо старалась. Рингоноки же начала играть.
Надо сказать, играла она неплохо. Но вот выученная на днях ария Царицы ночи из «Волшебной флейты» Моцарта не пошла – голос у Рингоноки был не настолько высокий, чтобы петь эти переходы. Тем не менее, в восьмом отряде больше никто не спал.
- Всё, хватит! Ты можешь спеть хоть что-нибудь чисто?
- ….могу. Но это из…другого репертуара…
- Да хоть что-нибудь. – Нанао пододвинула стул в окну и приготовилась слушать. Наверное, Рингоноки споёт что-нибудь попроще. И Рингоноки начала.
«Что не вечер, то мне, молодцу, ненавистен княжий терем.
И кручина злее половцев грязный пол шагами меряет.
Завихрился над осинами жгучий дым истлевшим стягом.
Я тоску свою звериную заливаю пенной брагой.
Из-под стрехи в окна крысится недозрелая луна.
Всё мне чудится, мне слышится: выпей милый, пей до дна…»*
Нанао не понимала, на каком прекрасном языке пела Рингоноки, но пела она чисто и легко, словно этот язык знала в совершенстве. Впрочем, а что они знали о прошлом Рингоноки? Только то, что она сама говорила. Теперь уже треть Готея слушала Рингоноки. Та обрадовалась и, когда закончилась эта песня, перешла на следующую…и ещё одну…
Особенно всем понравилась песня «Озари их»**, спетая на пару с Шухеем. Тот принёс гитару, и уже два голоса – меццо-сопрано и тенор – продолжали вечер. А потом к ним и остальные присоединились. И Нанао поняла, что романтики уже не хочет…
Если кто-то считает, что Рингоноки не готовится к войне, то он плохо знает Рингоноки. Она начала выращивать в подвале грибы. Только не галлюциногенные, а обычные: поганки и мухоморы. Хирако ей в этом очень помогал – достал колоду (ту самую, в которую хотел когда-то заточить Рингоноки), которая уже давно прогнила, и подготовил подвал. Поганки и мухоморы, как известно, не заражаются червями, не требуют особого ухода и вырастают довольно большими и красивыми. Идеально. Правда, на всё здание распространялся своеобразный грибной запах, что сначала не понравилось синигами, но они быстро привыкли.
- Рингоноки-сама, вы ведь не любите грибы, почему же вы их выращиваете? Да ещё и такие…
- Момо, я не собираюсь их есть. Они нужны для одного рецепта.
- Рингоноки-сама…- Хинамори собирает волю в кулак и решается спросить прямо,-…скажите честно: скоро появится враг?
- Да.
- И вы готовитесь к войне?
- Да.
- А ещё кто-нибудь об этом знает?
- Айзен, Урахара, ты. И мои. – под «мои» Рингоноки имела в виду Кинушикую и Нетсудена. После смерти Рингоноки сильно изменилась. В том числе научилась молчать. Нет, молчать она умела и раньше. Но гротеск сильно затронул её характер. Теперь, если она что-то хочет скрыть, она скроет. Если она хочет молчать, она молчит. Если она хочет что-то сказать, она говорит. Хорошо, что она теперь может себе это позволить.
«Горе от ума…какой же это был ум, если от него одно горе? Вот у меня – ум, у меня благодаря ему появились семья, деньги, положение, сила. Вот это – правильный ум.»
Комментарий к Счастье от ума. * – Мельница “Оборотень”.
- имеется в виду “Light'Em Up” – Fall Out Boy.
Про арию Царицы Ночи – это очень сложная ария, для этого требуется очень высокий голос, которым Рингоноки не обладает.
====== Цепь неприятностей. ======
Нельзя сказать, что Рингоноки была прекрасным человеком. У неё были недостатки. Так, например: скрытность, подозрительность, жадность, проблемы с ориентацией. Как заметил однажды Маюри, Рингоноки ест больше, чем способна переварить за ночь. Но про главный её грех не знал никто, кроме Нетсудена. Даже Маюри был не в курсе.
Главный грех Рингоноки совершила несколько лет назад. Она забыла то, что нельзя забывать. Но прошлое, как многоликий демон, преследовало её и сегодня.
Ещё когда Рингоноки была жива, ей иногда снились странные сны. В них она то сражалась с кем-то, то ела, то целовалась…и началось это после странного инцидента в последнюю зиму перед смертью.
Тогда они с Донохане (тогда Мори была совершенно иным человеком) пошли в лес и чуть не замёрзли насмерть. Их откачали, они пролежали несколько недель в коме, но после пробуждения стали…иными. Не хуже и не лучше, просто другими. Недостатки и достоинства поменялись значениями. Тогда Рингоноки не обратила на это внимание, но сейчас, после стольких приключений, она начала подозревать, что та кома могла быть путешествием в иное измерение…
- Хан, нам надо поговорить!
- Чаво?
- Помнишь, мы за полгода до смерти в коме лежали?
На лице Донохане отразилась усиленная работа мозга.
- Помню…помню, что ничего не помню.
- Ты не помнишь, что видела там?
- Хде там?
- В коме.
- В коме…- был слышен скрип переворачивающегося мозга,- …помню кое-что.
- Что? Скажи, это очень важно.
- Помню только две фразы: «Да, сер!» и «Прими тело моё!»
- Ну, хоть что-то. А кто это говорил, ты помнишь?
- Ну, вроде я. А чаво, ты что-то знаешь?
- Нет, именно это меня и пугает. Я должна вспомнить. Какими бы не были эти воспоминания, я должна вспомнить. Вдруг там есть подсказка...
Рингоноки отправилась к первому району Руконгая. Именно там, под яблоней, она впервые осознала своё прошлое и настоящее. А яблоня как стояла на месте, так и стоит. Чего ей бояться? Рингоноки легла на то месте, где впервые очнулась. Даже руки вытянула так же.
«Ну же, хоть что-нибудь! Я имею власть над будущим, но хочу заглянуть в прошлое. Время, помоги!»
Неожиданно Рингоноки нащупала правой рукой что-то, похожее на кольцо. Рингоноки посмотрела на найденный предмет с подозрением: её ли? Это было обручальное кольцо. Вроде её размера. Серебряное, с какой-то надписью на внутренней стороне. Рингоноки пошла домой и, взяв лупу, начала разглядывать надпись подробнее.
«А…К…К…Е…Р…М…А…Н…Р…И…В…К…А… Аккерман Ривка? Еврейка? Точно не местный потерял это. Тогда кто?»
«Хозяйка, помните эпизод с заколкой Риндоу?»
«Да. Коснувшись этой заколки, я ночью увидела прошлое этого синигами. Полагаешь, сработает сейчас?»
«Почему нет?»