«Жена Супруга Дорогая Рингоноки,
Жива ли ты Как дела? У нас тут льют дожди двадцать четыре часа в сутки, Готей проседает. Момо совершила уже более тридцати покушений на жизнь Хирако Шинджи (помогал я ей исправно). Нанао за тебя очень волнуется, Нему тоже, про Елену я вообще говорить не буду. Донохане не даёт изучать её электричество, гадина живёт ,к сожалению, хорошо. Подопытные почти не ругаются, твои методы дают хорошие результаты. Жить без тебя мы не можем а с тобой тем более, но ещё держимся. Возвращайся как только отделишься, а то Елена Нанао Донохане Хирако Ямамото Нетсуден совсем жить работать не дают.
Волнуюсь Ругаюсь Нервничаю Люблю Жду с нетерпением.
Р.С. Это Нанао. На зачёркнутое не обращай внимания, это он от нервов. И да, мы тебя ждём. Присылай с Ренджи ответ.
Р.Р.С. Это Донохане. Пишет Комамура. Рин, возвращайся. Мы жить вообще не можем, а ну назад!
Р.Р.Р.С. Это Ваш верный лейтенант. Рингоноки-сама, прошу прислать рецепты сильнодействующих ядов, а то на моего «капитана» стандартные смеси не действуют.
Р.Р.Р.Р.С. Это Шинджи. Не смей присылать! Моего иммунитета не хватит!
Р.Р.Р.Р.Р.С. Это Ваша старшая дочь, Куротсучи Нему. Мама-сама, просим от имени двенадцатого отряда прислать пелёнки и неразборные игрушки. Моя младшая сестра Елена-сама уже разобрала на запчасти восемь машинок и пять игрушек животных, одну кроватку и два компьютерных сервера.
Р.Р.Р.Р.Р.Р.С. Это Бьякуя. Настоятельно рекомендую не возвращаться.
Р.Р.Р.Р.Р.Р.Р.С. Это Юмичика. Первое: Готей вас ждёт, Рингоноки-сама. Второе: Ренджи, уноси письмо скорее, тут очередь!!!»
Когда Рингоноки просмеялась, она велела Ренджи немного подождать и настрочила за пятнадцать минут следующего содержания текст:
«Вы,
Вернусь через пару недель. Пелёнки и игрушки привезу с собой. Не нервничать. Нетсудена успокойте. Маюри, Нанао, я вас люблю. Рекомендую кроватку из нержавеющей стали. Момо, подожди немножко, как приеду – уладим дела миром. Готовьте огурцы и квас.
Целую.»
- Всё, Ренджи, можешь отвозить. И передай Маюри лично, что я располагаю очень ценной и важной информацией, готовлю проект…эээ… кодовое название «Пандора», биомеханика – генная инженерия. Запомнил?
- Ценная информация, проект «Пандора», биомеханика – генная инженерия. Запомнил, а что это значит?
- Уверен, что готов услышать ответ?
- Я передумал, можете не отвечать. Но всё же?
- Если тебе так хочется узнать, подойдёшь ко мне лично после моего возвращения в Готей. Я не скажу тебе об этом здесь. А теперь иди.
- Рин-но-сама?
- Ом?
- А вы когда-нибудь совершали ошибки?
- Да. И очень много. Благодаря одной из них я сейчас перед тобой в этом теле. Иди, у меня дела.
Когда Абарай исчез, Рингоноки вернулась к расчётам.
- Итак, если учесть вероятную стерильность потомства…
====== К вопросу о цветах... ======
Сегодня Рингоноки с самого утра привинчивала к Весне 207 тележку, что-то писала на маленьком листе бумаги, а потом начала собирать вещи. Вещей у неё почти что не было: Сямисен, бумаги с записями, заколки, да мешок с подарками Елене. Иссин в шоковом состоянии спросил, куда Рингоноки увозит тело его сына.
- Сегодня мы снова станем сами собой.
- Ну, теперь твоя сила на месте. Не понимаю, почему ты так странно улыбаешься.
Улыбка Рингоноки стала ещё шире. Она уже чувствовала, как к Куросаки возвращается разум, как он готовится снова занять своё тело. Улыбка стала напоминать маниакальную. Цукишима побледнел и отошёл подальше. Рингоноки не сдержалась и захохотала. Смех она репетировала с утра, так что Подчинители уже не были так уверены в правильности возвращения Куросаки сил.
- Уаха-ха-ха-ха! Вы надеялись, что я не разгадаю ваши планы? Спасибо за возвращённую силу, кстати. Шикай отозвать! – тело Ичиго окутало синее сияние, а потом, когда оно исчезло, не было уже Ичиго. Была лишь обнажённая женская фигурка с длинными фиолетовыми волосами. Ичиго валялся прямо у её ног. Женщина подняла голову, отдала честь и громким низким голосом отрапортовала:
- Капитан пятого отряда Готея 13 Куротсучи Рингоноки за помощь благодарит. А теперь, Шишигавара, хватаем Ичиго и бежим! В окно! – уже на бегу Рингоноки принимает человеческий облик – сильно отросшие волосы чернеют и сами собой заплетаются в косу, появляются чулки до колен, коричневые полусапожки, синее кружевное нижнее бельё…всё, как в тот день, когда Рингоноки стала духом. Кроме одного.
- Рингоноки-сама, на вас же только нижнее бельё!
- Да, платья нет. Да, я слегка раздета. Ничего, сейчас так вроде бы модно.
Ичиго медленно открыл глаза. Сильно качало, слегка кружилась голова, плечо жгло, но в целом всё было нормально. Он никак не мог понять, где находится: ещё минуту назад он дрался с Айзеном, Рингоноки вызвала шикай, а потом провал. В голове всплывают странные образы: Мурамаса, Джин Кария, двое из Эспады, куча незнакомых фигур Пустых, чей-то занпакто с подозрительно знакомой рукоятью…и фиолетовый камень с огнём в центре. Хогиоку.
- Очнулся. Хорошо. – Ичиго вдруг осознаёт, что лежит на коленях Рингоноки. Она в одном нижнем белье, чулки и сапожки он ещё не увидел. Краска заливает даже часть шеи.
- Рингоноки, как это понимать?!
- Ты должен радоваться, что особых дел я в твоём теле не натворила. Иссин всё знает, Юзу с Карин тоже. Остальное прочитаешь в записке на холодильнике.
- Чёрт, что сейчас происходит? Почему мы летим на велосипеде? Нет, это я ещё могу понять. Почему он САМ летит?!
Моэ и Рингоноки синхронно посмотрели на руль Весны 207. Всё в порядке. Потом посмотрели на педали. Они крутились сами. И тут Куротсучи стало нехорошо… Пришла в себя она на руках у Шишигавары, над ней нависали два испуганных лица и одно велосипедное рыло. Во второй раз она очнулась на крыльце. Велосипед ездил кругами сам по себе, Ичиго читал и перечитывал записку (всего два листа), Моэ нервничал. Рингоноки усилием воли заставила себя успокоиться и взглянуть на происходящее как на само собой разумеющееся: ну ездит Весна 207 сама. Говорят, вещь в руках мастера обретает душу. «Наверное, это действительно так.»
- Рингоноки Куротсучи!!! Как понимать слова «немного загипнотизировала учителей?»
- Так и понимать…Слушай, Клубничка, у тебя ведь были карие глаза?
- Да.
- А теперь они карие с оливковом кругом вокруг зрачка.
- У тебя то же самое. И правое плечо персикового цвета.
- А у тебя оно белое с сероватым оттенком.
- Пошли в дом. Мы должны найти ещё вкрапления друг друга.
Больше вкраплений не было. Рингоноки ощущала себя подавленной и немного взбешённой. К счастью, меланхолический темперамент не давал закатить крупномасштабную истерику с битьём посуды и избиением окружающих табуретами. Её тело…да, несовершенное, гротескное, ассиметричное, но оно было прекраснее всех тел мира. Только теперь, когда оно перестало быть её собственным, она по-настоящему поняла свою собственную ценность. Её некрасивое тело было уникальным, другого такого во всём мире нет и не будет. А теперь оно испорчено…испорчено цветами Куросаки.
Рингоноки уже не понимала, молчит она или говорит. Куросаки слушал, не перебивая, а потом…не понятно было, что с ним произошло, но глаза потухли. Он вряд ли понял проблему Рингоноки, но свое собственное тело действительно было жалко.
Весна 207 не могла говорить – у велосипедов голосовых связок нет. Но Рингоноки прекрасно поняла, что велосипед каким-то удивительным образом обрёл душу, бессмертную человеческую душу, с которой всё начинается и на которой всё заканчивается. Рингоноки же постепенно успокаивалась в её обществе. Рингоноки было мерзко носить на себе испорченное чужими красками тело. Хотелось содрать с плеча кожу и сжечь. И с глазами тоже самое сделать. Рингоноки было почти физически больно находиться в своём собственном теле! Шикай позволял захватить любое тело, прекрасное и совершенное, а потом безо всякого вреда снова стать собой…но в этот раз он дал сбой. Больно и противно.