Сопоставит все это пенсионерка, сходит домой пообедать и после, надев выходное платье, отправится в милицию.
Конечно, Марья ничего не знала. Засыпая, она баюкала себя успокоительной мыслью: «А все же хорошо, что я так вовремя сориентировалась. Если бы после получения «сигнала» у меня нашли пистолет и наркотики, засыпала бы сейчас в тюремной камере на нарах. При подобном стечении обстоятельств и наличии мотива никто и разбираться бы особенно не стал. Засунули бы в камеру и заперли надолго.
Но какая же все-таки гадина сообщила о наркотиках и пистолете в доме?! – терзало, разрывая сон, недоумение. – Кто обвинил, кто оболгал?!
Неужто Марк?..
Не думать, не думать, не думать… Это кто-то из друзей Покрышкина решил немного «подшутить»… Мало ли придурков на свете? Я им часто «малину» обрубала…
Все это совпадение, совпадение, совпадение. Марк так не мог. Оставить пистолет в квартире – пожалуй, но сообщить в милицию?!
За что?!»
Часть первая
Глава 1
Участковый уполномоченный Алексей Андреевич Бубенцов торопливо доедал вторую тарелку любимого щавелевого супа. Плюс к щавелю в тарелке плавали листья молодой крапивы, щедро накрошенные вареные яйца, брусочки молодой картошки и две ложки сметаны; Бубенцов поглядел, как жена Анастасия выставляет на стол перед ним тарелку макарон по-флотски, и предупредительно помотал рукой с зажатым в ней ломтем черного хлеба.
– У-у, – произнес, не прекращая жевать.
– Сыру потереть? – догадалась Настя.
– Угу, – кивнул голодный муж. Настасья уже собралась отправиться на кухню, но была остановлена тетушкой.
– Останься, посиди с Алешей, я сама сыр на тру, – сказала Софья Тихоновна и проворно унеслась из столовой.
Женатый только четыре месяца старший лейтенант еще не успел привыкнуть к такой роскоши, как несколько ухаживающих женщин. Три дамы – Настя, тетя жены Софья Тихоновна и соседка, почти родственница баба Надя – наперебой старались угостить кормильца.
(Хотя, по сути дела, никаким «кормильцем» в этом доме Бубенцов не был. Ему повезло жениться на внезапно разбогатевшей наследнице, тетушки тоже особенно не бедствовали – баба Надя свое богатство из другого, но схожего источника приобрела, – и благородно приносимая до копейки зарплата участкового никакого «кормительного» эффекта здесь не имела.
Но все-таки. Пришел мужик с работы – все хлопочут. Все накрывают стол в гостиной, наперебой таскают закуски, подкладывают макарон и подливают в кружку молока.)
Надежда Прохоровна в тот день особенно не суетилась. Подперев кулаком щеку, сидела напротив и смотрела на опустошающего тарелку за тарелкой старшего лейтенанта. И было во взгляде бабы Нади столько удовольствия от вида жующего мужчины, что взгляд нисколько не смущал, не досаждал жующему мужчине.
– Что ж они тебя никак в покое не оставят, Алеша? – сердобольно поинтересовалась соседка – поч ти родственница. – Ты ж в отпуске с понедельника!
Что, без тебя никак не обойтись?
Слова эти, как и взгляд, легли на сердце жующего мужчины бальзамом – заботятся, жалеют работягу. (Попутно же интересуются, застольной беседой развлекают.)
– Да там такое было, баба Надя, – вздохнул «кормилец» и сыто посмотрел на наколотую вилкой макаронину. – Сначала скинхеды разгромили закусочную у рынка…
– Какую это? – оживилась крановщица на пенсии и вечная народная дружинница Надежда Прохоровна Губкина.
– А эту… – участковый мотнул головой в сторону окна, – с красными дверями, по дороге к метро…
– Эту?! – с готовностью поразилась баба Надя.
– Ага. Налетели всей бандой, столы покрушили, стойку опрокинули. Но не это главное. – Алеша выдержал театральную паузу, установив вилку, как восклицательный знак. – У Дулина сегодня подозреваемая в убийстве из кабинета сбежала.
– У Дулина?! – то ли восхитилась, то ли возмутилась баба Надя. – У капитана?!
– Уже – майора. – Вилка опустилась, поставив точку. – И конкретно даже не у него, а у Алтуфьева. Но, – старлей снова просигнализировал столовым прибором, – Дулин старший, и кабинеты у них смежные.