Парочка у стены продолжала ворковать.
– Гоша, я все осмотрела. – Боюсь, что мой голос прозвучал немного раздраженно. – Если ты пристроишь камеру под этой лианой, – я слегка дернула за пластиковый листок, – то витрина с золотом будет видна достаточно хорошо.
Надо признать, Гошка не замедлил воспользоваться случаем и вырвался из цепких пальчиков мадам Кулиничевой.
– Под лиану. – Он подошел и тоже подергал зеленый листочек. Потом повернулся в сторону витрины с золотом, прищурился, оценивая, и кивнул, на этот раз – одобрительно. – Молодец, Ритка! Местечко – лучше не бывает. Все золото как на ладошке, а камеру я листьями замаскирую: специально искать будут – не найдут! Танечка, – он подмигнул зардевшейся хозяйке, – вы мне стул организуйте. Но не такой, – напарник кивнул в сторону хрупкого, покрытого резьбой стула рядом с кассой, – а попроще. Чтобы на него в ботинках влезть можно было, и он от этого товарный вид не потерял.
Обыкновенного стула Татьяна Викторовна предложить не смогла, зато на складе нашлась стремянка, что, согласитесь, даже лучше. Гошка в три минуты привинтил к стене камеру. Еще пару минут он потратил на то, чтобы спрятать ее между листьями, закрепив их несколькими полосками прозрачного скотча. А потом почти пятнадцать минут, не обращая внимания на мое довольно громкое шипение, прощался с клиенткой, делая вид, что дает ей последние инструкции. Наконец мне удалось выдернуть его из магазина.
– Ну как? – самодовольно ухмыльнулся Гошка, едва мы оказались на улице. – Как это выглядело со стороны?
– Отвратительно, – холодно проинформировала я, открывая машину и усаживаясь на водительское сиденье. – Ты был похож на кота, рядом с которым поставили миску сметаны. И почему вдруг «Танечка»? Она лет на пятнадцать тебя старше!
– Пятнадцать лет туда, пятнадцать сюда, разве это имеет значение? Если женщина хочет, чтобы я называл ее Танечкой, я не могу возражать. Или ты ревнуешь?
– Пожалуй, нет, – немного подумав, честно ответила я. – Но уж очень гадко все это выглядело. И еще я не понимаю, зачем Кулиничевой вдруг понадобилось тебя в постель затаскивать?
– Э, Ритка, тут ты не права! Дамочка вовсе не хочет меня в постель тащить, она старалась, чтобы это я захотел ее в постель заполучить. Чувствуешь разницу?
– Не очень. Конечный результат один и тот же. – Я завела «москвич» и осторожно – очень мешали припаркованные по обе стороны дороги машины – тронулась с места.
– А если подумать? Ну, давай, напряги мыслительный аппарат.
– Хочешь сказать, что Танечка, – последнее слово я произнесла со всей язвительностью, на которую была способна, – вовсе не на твою мужественную красоту запала, а просто хочет тебя использовать?
– Вот именно. – Обратить внимание на мою язвительность Гошка, как обычно, не посчитал нужным. – И я в меру сил постарался ей подыграть. А уж зачем ей это понадобилось, мы разберемся по ходу… тормози!
Это было ужасно. Ряд машин, перекрывавших мне обзор, прервался, и я начала разгоняться, как вдруг неизвестно откуда на дорогу выскочил невысокий худой мужчина в коричневом плаще. Изо всех сил я нажала на педаль тормоза, «москвич» занесло, и на мгновение мне показалось, что все обойдется. Но мужчина в плаще споткнулся, неудачно попытался отпрыгнуть в сторону, взмахнул руками, с силой ударился о капот и покатился по асфальту.