Перед этим управляющий сообщил Биггзу, что его зовут Зигфрид Зейферт и что он приехал в Америку из своего родного Штутгарта почти двадцать лет назад. Он до сих пор разговаривал с характерным немецким акцентом, как это можно было услышать, когда он сказал переезжающим жильцам, чтобы они воспользовались левым лифтом, сообщив, что туда к их прибытию постелили соломы. Клинг про себя отметил, что оба переезжающих жильца были чернокожими. Мистер Зейферт был белым.
— Я стоял здесь на тротуаре, — рассказывал он четырем собравшимся детективам, двое из которых были белыми, а двое чернокожими, — когда бедняга выпал оттуда и полетел вниз. — И мистер Зейферт кивком указал на десятый этаж. — Он чуть не свалился прямо мне на голову, — со страхом и удивлением добавил мистер Зейферт. Когда управляющий принялся объяснять, каким это было для него потрясением — увидеть, как кровь этого славного юноши забрызгала все вокруг, его акцент стал менее заметен. Возможно, детективы просто успели немного к нему привыкнуть. — И к тому же он был голый! — добавил добропорядочный немец. Похоже, это поразило его намного больше, чем падение жильца с десятого этажа. Постепенно все более приближаясь в произношении к оксфордскому профессору английской литературы (вот как полезно знать второй язык!), управляющий сообщил, что узнал этого молодого человека сразу же, как только подбежал к телу. — Узнал его лицо, — уточнил мистер Зейферт, не желая, чтобы детективы подумали, что он был знаком с какими-нибудь особенностями анатомии бедного юноши, которые управляющий в любом случае не мог опознать, поскольку никогда прежде не видел мистера Мэддена обнаженным.
Детективы поинтересовались, постоянно ли мистер Мэдден проживал в этой квартире.
— Потому что, похоже, у него там было не слишком-то много одежды, — пояснил Джабим, точно так же, как минуту назад управляющий, кивком указав на десятый этаж. Или на одиннадцатый, если считать цокольный этаж. В некоторых домах в этом городе квартиры, расположенные на цокольном этаже, даже не имели номеров и обозначались буквами: "А", "В", "С" и так далее.
— Что вы имеете в виду? — переспросил Зейферт.
— Одежду, — повторил Джабим, вновь усомнившись в том, что этот чертов наци понимает английский язык. — В кладовке для одежды, в шкафу.
— Очень мало одежды, — перевел его мысль Биггз.
— Я всегда видел его в одной и той же одежде, — сказал Зейферт, пожав плечами. — Рабочий комбинезон, ботинки с высоким голенищем и синяя кепка. Без рубашки.
— А зимой? — спросил Карелла.
— Он поселился здесь только в январе, — ответил Зейферт.
— Но январь — это и есть зима, — сказал Клинг.
— Ну, иногда он надевал куртку. Коричневую кожаную куртку.
— Там наверху что-нибудь подобное было? — спросил Джабим.
Клинг покачал головой.
— А что он еще носил? — спросил Карелла.
— Я особо не присматривался.
— Значит, он здесь жил последние четыре месяца? — спросил Биггз.
— Три с половиной, — уточнил Зейферт.
— В эти месяцы случались сильные холода, — продолжал Карелла. — Вы никогда не видели, чтобы он надевал пальто?
— Мистер Мэдден был здоровым молодым человеком, — покачал головой Зейферт.
— Даже здоровый молодой человек может подхватить пневмонию, — заметил Джабим.
Переезжающие жильцы продолжали таскать мебель. На залитый солнцем тротуар вышла женщина, проживающая в этом доме, подошла к Зейферту и принялась жаловаться, что ей пришлось десять минут дожидаться лифта. Она сказала, что то ли кто-то переезжает, то ли один из этих чертовых лифтов не работает. Еще она сказала, что пожалуется в контору по техническому обслуживанию лифтов. Зейферт терпеливо выслушал, сочувственно цокая, и объяснил, что это старое здание и, к сожалению, лифты не всегда работают должным образом.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы он перевозил что-нибудь из своего имущества? — спросил Биггз. Карелла как раз хотел задать тот же самый вопрос.
— Даже тогда, когда он переезжал на эту квартиру, у него было мало мебели, — ответил Зейферт.
— Я имел в виду одежду, — уточнил Биггз. — Вам не случалось видеть, чтобы он выходил с сумкой? Или с чемоданом? Чтобы он грузил чемодан в такси? Что-нибудь в этом духе.
Карелла думал о том же. Чтобы человек проходил довольно холодную зиму только в той одежде, что на нем, и всего с несколькими вещами в шкафу?
— Я никогда не видел, чтобы он перевозил свои вещи, — твердо заявил Зейферт.
— А не случалось ли за последнее время в вашем доме ограблений? — спросил Клинг.
Он подумал, что, возможно, одежда Мэддена была украдена.
— С прошлого сентября — ни одного, — сказал Зейферт. — Это довольно примечательно для дома без швейцара, — добавил он.
Детективы вполне разделяли его мнение.
— Какого распорядка дня он придерживался? — спросил Джабим.
— Он постоянно то приходил, то уходил, — ответил Зейферт. — Вы же знаете, он работал в театре, а у них там все не как у нормальных людей.
Карелла улыбнулся.
Все остальные детективы улыбаться не стали. Возможно, они были совершенно согласны с Зейфертом.
— Вам не встречался здесь кто-нибудь Из коллег мистера Мэддена?
— Никто из них сюда не приходил?
— Кто-нибудь из мужчин или женщин, которые работали вместе с ним? Вы никого из них не видели?
— Я незнаком с коллегами мистера Мэддена, — сказал Зейферт.
— Если мы покажем вам фотографии, вы сможете сказать, не появлялся ли кто-нибудь из них здесь вчера вечером?
— Вчера вечером меня здесь не было, — заявил Зейферт.
Детективы посмотрели на него.
— Мне показалось, что вы сказали...
— Я был в кино, — пояснил Зейферт.
— Вы сказали, что стояли здесь, на тротуаре...
— Это было уже потом.
— Когда потом?
— После фильма.
— Позвольте уточнить...
— Я вернулся из кинотеатра и остановился на тротуаре подышать свежим воздухом. В этот момент мистер Мэдден и упал.
— Во сколько это было?
— Двадцать пять минут двенадцатого.
— Откуда вы?..
— Я посмотрел на часы.
— Он выпал из окна...
— Голый.
— ...и едва не свалился вам на голову...
— Да, едва не свалился. Но все-таки не на голову.
— ...в двадцать пять минут двенадцатого.
— Совершенно верно.
— Вы посмотрели на часы.
— Да.
— Во сколько вы ушли в кино?
— Фильм начинался в девять.
— Значит, с девяти...
— Нет, мы ушли раньше. Чтобы дойти заблаговременно. Кинотеатр здесь сразу за углом. Мы ушли без пятнадцати девять. Мы с моей женой.
— Во сколько вы вернулись?
— Примерно в четверть двенадцатого.
— Как раз в то время, когда мистер Мэдден свалился почти что вам на голову.
— Нет, мы вернулись немного раньше. Клара пошла домой, а я остался подышать свежим воздухом.
— Значит, с без пятнадцати девять и до четверти двенадцатого вы не могли видеть, кто заходил в дом и выходил оттуда?
— Совершенно верно.
«Тогда какая от тебя польза?» — подумал Джабим.
— А после этого? — спросил Карелла. — Вы не видели, чтобы кто-нибудь выходил из дома после падения мистера Мэддена?
— Здесь была такая суматоха. Полиция, «Скорая»...
— До того, как началась суматоха, — сказал Карелла. — Что вы сделали сразу после того, как увидели упавшее тело?
— Я пошел в дом и вызвал полицию.
— Служба девять-один-один приняла звонок в половине двенадцатого, — сообщил Карелле Биггз.
— И что потом?
— Я снова вышел на улицу присмотреть за ним.
— Патрульные появились здесь в тридцать семь двенадцатого, — сказал Биггз. — Мы добрались на десять минут позже.
— Значит, семь-восемь минут вас здесь не было, — предположил Карелла.
— Совершенно верно, — подтвердил Зейферт.
— Значит, вы не могли видеть, не выходил ли кто-нибудь из дома за это время?