- Мне нужен вечерний туалет, - сказала она Финзеру. - Не найдется ли у вас что-нибудь в классическом стиле десятого размера?
Финзер предложил ей классическое платье в пепельно-розовой гамме с обтягивающим корсажем и длинной вечерней юбкой, кружащейся водоворотом у самых ступней.
Два дня спустя Лунзи, поправляя оборки на новом платье, ехала с Коромелем в резиденцию Парчандри.
- Нет, это не домыслы, Коромель, - твердо говорила она. - Последние два дня Квинада бывает всюду, куда бы я ни пошла. Каждый раз, когда я оглядываюсь, она оказывается поблизости. Она преследует меня.
- Совпадение, - весело фыркнул Коромель. - Круг общения дипломатов на Тау Кита удивительно мал. На этой неделе у вас с Квинадой одинаковые задачи, вот и все.
- Нет, не все. Она смотрела на меня с таким выражением, которое иначе чем алчущее я и назвать не могу. А об этом безнравственном извращенце, которому она служит, наверняка можно сказать только то, что я могла бы его в бараний рог свернуть. Вы не видели, как загорелись его глаза, когда он услышал, что я побывала в космической катастрофе? Грязные у него забавы.
- Вы делаете из мухи слона, - спокойно возразил Коромель. - И, естественно, никакие извращенцы вам тут, на Тау Кита, не угрожают. Слабое место дипломатической неприкосновенности - похищение детей и родных. Для человека с таким общественным и семейным положением, как у Йенойса, это может представлять значительную опасность. Что же касается этой его помощницы, вы ведь сами рассказывали мне о вашей глубоко сидящей боязни "тяжеловесов".
- Но я не страдаю манией преследования, - с твердой убежденностью запротестовала Лунзи. - Оставьте в покое мою глубоко сидящую фобию. Прежде чем Мне пришло в голову, что Квинада, быть может, преследует меня, я постаралась от нее улизнуть. Скажите, чего ради она околачивалась в четырех продовольственных магазинах, не сделав ни единой покупки? А в трех салонах красоты? И не только это: она ждала неподалеку от ФОП-комплекса, пока закончатся мои занятия по самодисциплине.
Коромель задумался:
- Вы твердо в этом убеждены?
- Твердо. И думаю, что это наверняка связано с амброзией, как бы вы ни помалкивали на этот счет. - Коромель ухмыльнулся, но промолчал, что в сложившейся ситуации только усилило ее досаду. В слове "амброзия", видимо, заключался какой-то секретный смысл, а она была всего лишь конвертом, в котором отправили письмо, и не имела права знать больше. Лунзи упорно продолжала: - Сомневаюсь, что намек Йенойса, несмотря на его неопровержимый дипломатический статус, был так уж случаен, как вы утверждаете. В любом случае, помощница его - соглядатай.
- Как частное лицо, я не могу сделать почти ничего, чтобы впредь ей было неповадно, Лунзи. Однако... - Он поднял голову. Глаза его светились лукавством. - Заручитесь поддержкой разведки Флота, и в вашем распоряжении все силы нашей спецслужбы.
Она испытующе смотрела на его красивое лицо, стараясь рассеять закравшиеся в душу недостойные подозрения.
- Вы клоните к тому, адмирал Коромель, что я должна завербоваться в разведку Флота?
- Я действительно хочу, чтобы вы служили в разведке - это было бы неоценимое приобретение, и, по правде сказать, просто замечательно, когда вы рядом, - но не такой ценой. Я не могу ни пойти на компромисс с уставом Флота, даже если бы вы захотели этого, ни поставить вас в сколь-нибудь особое положение, согласись вы на это. Но самое главное, Лунзи, - то, что вы должны сами захотеть присоединиться к нам. Ведь даже если бы я мог силой заставить вас поступить на службу, это было бы совсем не то, что нам нужно. Я знаю наверняка, что вы, как работник, в десять раз лучше кого-нибудь вроде Квинады... если на самом деле пойдете на это добровольно.
Лунзи лишь мгновение помедлила в нерешительности и кивнула:
- Ладно. Я - "за".
Коромель улыбнулся и пожал ей руку:
- Отлично. Ваши документы я просмотрю завтра утром. Проведем дополнительное собеседование, хотя почти все подробности вашей жизни у меня уже есть. Надеюсь, вы не пожалеете.
- Я чувствую себя уже в большей безопасности, - чистосердечно сказала Лунзи.
- В добрый час. Ну вот мы и приехали.
Огромный особняк Парчандри располагался на окраине столицы Тау Кита. Йенойс вместе с другими членами семьи стоял на ступенях, приветствуя гостей. Спускались сумерки. Курильницы по обеим сторонам широкого подъезда источали разноцветный дым с тяжелым запахом. Два лакея встречали подъезжавшие лимузины. Один открывал дверь, а второй выяснял, кто внутри, чтобы доложить хозяевам. Перед взором Лунзи мелькнули горящие черные глаза на мертвенно-белом лице, и у нее даже перехватило дух. Неожиданное появление представителей расы, к которой принадлежали бандиты в ресторане на Альфе Центавра, мягко говоря, выбило ее из колеи. Сверкающие глаза, однако, не подали и виду, что узнали ее. Да и с чего бы вдруг им было ее узнавать? Она становилась чрезмерно чувствительна ко всем этим многочисленным совпадениям.
Йенойс тепло их поприветствовал, представляя Коромеля членам семьи. Все они были одеты неописуемо элегантно, и Лунзи поймала себя на том, что прикидывает, сколько могла бы стоить подобная экипировка. Если она не ошибалась, каждому Парчандри его наряд обошелся дороже, чем потратили на свою одежду все гости дипломатического вечера, вместе взятые. Погода стояла чудесная, и шустрые официанты разносили напитки прямо в галерее.
- Адмирал Коромель! И Лунзи! Как ссславно ссснова видеть вассс вмесссте! - воскликнул посол сетти, грузно поднимаясь по лестнице от приветствующего комитета. - Адмирал, я надеялссся побессседовать ссс вами несссколько дней назад, но упуссстил благоприятную возможносссть.
Лунзи поняла намек на конфиденциальность предполагаемого разговора и извинилась.