В данный конкретный вторник всеобщее раздражение было острее обычного. Начать с того, что погода стояла особенно жаркая и влажная, чувствовалось приближение грозы, и верхний этаж агентства Пима, под широкой оцинкованной крышей с огромными стеклянными световыми люками, напоминал хорошо разогретую духовку. Во-вторых, ожидался визит двух директоров «Бразерхудс лимитед», чрезвычайно старомодной и религиозно ориентированной фирмы, выпускавшей карамель и безалкогольные напитки. Было распространено предупреждение: сотрудницы женского пола должны воздержаться от курения, а все распечатки рекламы пива и виски следует убрать с глаз долой. Первый запрет очень огорчил мисс Митьярд и машинисток отдела текстовой рекламы, чье курение если и не поощрялось открыто, то никак не возбранялось. Мистер Хэнкин мягко дал понять мисс Партон, что ее одежда демонстрирует намного больше обнаженного тела, чем одежда директоров «Бразерхудс лимитед», и ее это тоже расстроило: она демонстративно закрыла «нескромную плоть» тяжелым свитером и теперь жарилась в нем, рыча и огрызаясь на каждого, кто к ней приближался. Мистер Джоллоп, который считался немного более придирчивым, чем мистер Тул, прибыл на еженедельное совещание раньше обычного и отличился тем, что зарубил не менее трех вариантов рекламы, ранее одобренных мистером Тулом. Это означало, что мистер Хэнкин был обязан послать сигнал SOS почти на месяц раньше обычного. У мистера Армстронга болел зуб, и он исключительно резко обошелся с мисс Росситер, а у самой мисс Росситер что-то случилось с пишущей машинкой: та стала делать интервалы совершенно произвольно.
Мистер Инглби потел над своими рекламными досье, когда к нему с листом бумаги в руке вошел мистер Толбой, всем своим видом демонстрировавший недовольство.
— Это ваш текст?
Мистер Инглби лениво протянул руку, взял бумагу, взглянул на нее и вернул мистеру Толбою.
— Сколько раз можно повторять, — дружелюбно произнес он, — что инициалы стоят под текстом для того, чтобы знать, кто его автор. Если вы думаете, что мои инициалы Д.Б., то вы либо слепы, либо чокнулись.
— Тогда кто такой Д.Б.?
— Новый коллега, Бредон.
— И где он?
Мистер Инглби указал большим пальцем в сторону соседнего кабинета.
— Там пусто, — сообщил мистер Толбой, возвращаясь после короткой экскурсии.
— Ну так поищите его, — предложил Инглби.
— Ладно, но взгляните сюда, — не отступал мистер Толбой. — Хотелось бы знать ваше мнение: что должны делать художники вот с этим? Неужели Хэнки пропустил такой заголовок?
— По-видимому, — сказал Инглби.
— Ну, и как он или Бредон, или как его там, предлагают нам его иллюстрировать? Заказчик это видел? Они никогда такого не допустят. Какой смысл делать макет? Не понимаю, как Хэнкин мог это пропустить.
Инглби снова протянул руку.
— А что? Кратко, красочно и по-братски, — заметил он. — Что вам не так?
Заголовок гласил:
_____________________!
ЕСЛИ ЖИЗНЬ ПУСТА,
ПРИМИ «НУТРАКС»
— В любом случае, — проворчал Толбой, — «Морнинг стар» это не примет. Они никогда не печатают ничего, в чем содержится хотя бы отдаленный намек на сквернословие.
— Это ваше мнение, — сказал Инглби. — Почему бы не спросить их самих?
Толбой пробормотал что-то нелестное.
— В любом случае, раз Хэнкин это пропустил, полагаю, нужно делать макет, — сказал Инглби. — Не сомневаюсь, что художники… О, привет! Вот тот, кто вам нужен. Озадачьте лучше его. Бредон!
— Я тут, — отозвался мистер Бредон. — В полном составе и на месте.
— Где вы прятались от Толбоя? Он вас обыскался.
— Я был на крыше, — признался Бредон извиняющимся тоном. — Там прохладней, чем здесь. А в чем дело? Что я сделал не так?
— Дело в этом вашем заголовке, мистер Бредон. Как, по-вашему, его можно проиллюстрировать?
— Не знаю. Предоставляю это художникам. Я всегда стараюсь оставить простор для чужого воображения.
— Как, черт возьми, можно проиллюстрировать пустоту?!
— Пусть купят билет лотереи «Айриш свип», это их кое-чему научит, — вставил Инглби.