Дороти Ли Сэйерс Смерть по объявлению
ПРЕДИСЛОВИЕ
Я открыла для себя удивительные детективные рассказы довольно необычным образом, который, вероятно, вызвал бы у выдающейся писательницы невероятное возмущение, доведись ей об этом узнать. Много лет назад актер Ян Кармигел блистательно исполнил главную роль в фильмах, снятых по ее детективным рассказам. Я посмотрела их все на некоммерческом канале TV в Хантингтон-Бич, Калифорния. Помню, как ведущий шоу рассказывал о необыкновенно ярких эпизодах жизни и карьеры этой писательницы, довольно рано получившей степень в Оксфорде. Причиной же, по которой я стала повсюду искать ее рассказы, явился созданный ею персонаж — детектив-аристократ лорд Питер Уимзи.
Я никогда не была поклонницей детективного жанра, но после фильмов с блистательной игрой Яна Кармигела стала живо интересоваться детективами Дороти Сэйерс и вскоре знала все, что имело хоть малейшее отношение к лорду Питеру Уимзи: от его щегольской манеры речи до подробностей его семейных отношений. За относительно небольшой срок я крепко привязалась к нему, к его спокойному и вездесущему слуге Бантеру, вдовствующей герцогине Денверской (существовал ли когда-нибудь еще более восхитительный по аллитерации титул?), сердитому и нудному герцогу Денверу, Чарльзу Паркеру, леди Мэри... В рассказах Дороти Сэйерс я открыла для себя новый тип главного героя, которого сразу же полюбила: он живет проблемами реальной жизни, органично вплетен в повествование, а не вносит путаницу в сюжет. За его размышлениями интересно не только следить, но и включаться вместе с героем в процесс раскрытия преступления.
Необходимо отметить, что в отличие от других писателей таинственного «золотого века», загонявших себя в рамки детективного жанра, где непременно присутствовали трупы, огромное количество подозреваемых и отвлекающие внимание читателя приемы, Сэйерс в создании сюжетного полотна не признавала никаких ограничений. Преступление и его расследование были лишь основой, это был «скелет в шкафу» (как говорят англичане, он есть в каждой семье), к которому писательница затем прикрепляла мускулы, органы, кровеносные сосуды. Скелет оживал, обретал неповторимые характерные черты, и начиналась новая история рассказа. Сэйерс создавала свои произведения так, как ткут гобелен: читатель не может не чувствовать обстановку, окружающую героев, каждый персонаж по-своему интересен и неповторим. В ее книгах всегда есть глубокий смысл, разрабатывая основную тему, она виртуозно использует литературные символы. Иными словами, в своем подходе к детективному жанру Сэйерс делает то, что я называю «пленных не брать». Она не опускается до уровня своих читателей, напротив, она верит, что ее читатели умны и смогут соответствовать ее представлению о них.
Я обнаружила в ее рассказах изобилие, многообразие приемов, которых мне не доводилось встречать в детективах ранее. Я была поражена удивительно точным использованием деталей: рассказывает ли она о том, как звонит колокольчик в «Девяти портных», или о необычном использовании мышьяка в «Силе яда». Автор прекрасно разбирается во всем, о чем пишет, — начиная от криптографии до виноделия; описание периода между войнами — полного безрассудства, отмеченного смертью одной и рождением другой, более коварной и лживой системы, — становится незабываемым.
Стремление раскрывать сущность человеческих отношений — вот что и по сей день продолжает удивлять в произведениях Д. Сэйерс. Страсти, которые владеют персонажами, созданными восемьдесят лет назад, столь же сильны, как сегодня, и так же волнуют читателей. Хотя Англия времен во многом изменилась, но и ныне одним из истинных удовольствий, заставляющих брать в руки ее книги, является желание постичь суть человеческой природы, которую никакое время изменить не может, хотя наши представления и восприятие мира волею обстоятельств становятся иными. Да и преступления — более жестокими...
В начале своей карьеры писателя криминального жанра я заявила, что буду удовлетворена, если когда-либо мое имя будет упомянуто в том же контексте, что и имя Дороти Сэйерс. Я счастлива, что после выхода в свет моего первого произведения это произошло. Но если мне когда-либо удастся подарить читателям столько же удовольствия, сколько дарит Д. Сэйерс своими рассказами с участием детектива Уимзи, тогда я буду считать, что по-настоящему добилась успеха.
Несомненно, переиздание ее рассказов — всегда событие. Каждое следующее поколение читателей приветствует ее. Они отправляются в увлекательное путешествие в компании незабываемого попутчика. Во времена сомнений и тревог кто-то, возможно, вспомнит и Шерлока Холмса, и Эркюля Пуаро, и мисс Марпл благодаря их умению распутывать клубки хитроумных интриг и преступлений. Но если кому-то захочется успокоиться и достойно вынести все превратности судьбы, он не найдет ничего лучше, чем бросить якорь в гавани лорда Питера Уимзи.
Хантингтон-Бич,
Элизабет Джордж
Калифорния
Май 27, 2003
Слово автора
Не думаю, что на свете есть более безобидные и законопослушные граждане, чем агенты по рекламе в Великобритании. Идея о совершении преступления в кругу рекламных работников может быть только больной фантазией автора детективных романов, практикующегося в том, чтобы возложить вину на Наименее Подозреваемого Персонажа. Если в процессе повествования я случайно использовала имя или заголовок, когда-либо предложенный реально существующим человеком, название фирмы или товара, то это всего лишь совпадение, а не намеренный намек на определенную марку, компанию или лицо.
ГЛАВА 1 СМЕРТЬ АГЕНТА ПО РЕКЛАМЕ У ПИМА
— И кстати, — произнес мистер Хэнкин, обращаясь к мисс Росситер, когда та уже собиралась уходить, — сегодня у нас начнет работать новый наборщик.
— Правда?
— Его зовут Брэдон. Больше я о нем ничего не знаю, ведь мистер Пим нанимал его лично. Он будет трудиться в комнате мистера Дина.
— Да, мистер Хэнкин.
— Я намерен попросить мистера Инглеби позаботиться о нем и рассказать, в чем заключается его работа. Пошлите, пожалуйста, за мистером Инглеби, если он, конечно, может уделить мне минутку.
— Да, мистер Хэнкин.
— Все на этом. Ах да, вот еще что — попросите мистера Смейла принести мне портфолио «Дэйрифилдс».
— Да, мистер Хэнкин.
Мисс Росситер закрыла блокнот и бесшумно вышла. Женщина быстрыми шагами пошла по коридору. Зайдя за другую стеклянную дверь, она увидела мистера Инглеби. Тот сидел на стуле с колесиками, поместив ноги на прохладный радиатор. Мистер Инглеби оживленно разговаривал с молоденькой сотрудницей в зеленом костюме, которая стояла в углу кабинета рядом с письменным столом.
— Простите, — обратилась к нему мисс Росситер с невозмутимым видом, — мистер Хэнкин интересуется, не уделите ли вы ему минутку?
— Если речь пойдет об ирисках «Томбой», — отвечал мистер Инглеби, словно обороняясь, — то все уже напечатано. Вот! Вам бы тоже не мешало последовать моему примеру. По крайней мере, ради разнообразия...
— Речь не о «Томбой». У нас новый наборщик.
— Как? Уже? — воскликнула дама в зеленом. — Туфли еще не успели сноситься! Они же только в пятницу простились с маленьким Дином!
— Это одно из условий современной системы: ушел — пришел, — заметил мистер Инглеби. — Все спокойно в старомодной и благородной компании. Полагаю, мне придется заняться этим новичком. Почему мне всегда достается работа с младенцами?
— Да ладно, — проговорила молоденькая женщина, — тебе просто нужно будет предупредить его, чтобы он не пользовался вещами директора и крепче держался на ветхих ступенях.
— Вы — самая безжалостная женщина, мисс Митейард. Ну, если они не захотят целиком повесить парня на меня...
— Все в порядке, мистер Инглеби. Он будет работать в комнате мистера Дина.
— Да? А какой он из себя?
— Мистер Хэнкин сказал, что ему об этом не известно, потому что мистер Пим сам нанял его.