— Доброе утро, доктор Керби-Джонс. — Приветствие прозвучало неприязненно, да еще и сказано было кислым тоном. Судя по всему, недосыпание, вызванное ночными вылазками, не пошло ей на пользу.
— Доброе утро, мисс Уинтертон, — ответил я ей со всем своим американским добродушием, хотя она того и не заслуживала. Я даже приложился кончиками пальцев к шляпе в приветствии. — Как поживаете? Как вам утро? Очень рад был пообщаться с вами вчера у викария. Я, знаете ли, уверен, что мне понравится у вас в деревушке. Я столько лет мечтал переехать в Англию, и вот я здесь, моя мечта сбылась. А у вас такой очаровательный магазинчик!
Продолжая в том же духе, я льстил не переставая, пуская в ход свой южный акцент, что становился все выразительнее с каждым слогом… Одним словом, она была очарована еще до того, как я устал заливать ее елеем. Я даже убедил ее, что я из тех американцев, которые хотят быть англичанами в большей степени, чем сама английская королева.
Я передал бандероль, чтобы ее взвесили, затем отдал причитающиеся за пересылку деньги, и Эбигейл Уинтертон удовлетворила мое любопытство по поводу Общества любителей драмы в Снаппертон-Мамсли.
— Обществу уже более ста лет, знаете ли. Его основал прапрадед последнего баронета, — ах, как тщательно она избегала употребления ненавистной фамилии Блитерингтон, — и многие годы у нас шли успешные выступления. — Она остановилась, чтобы оценивающе посмотреть на меня. — Не желаете сыграть какую-нибудь роль? — Ее глаза вспыхнули огоньком, и я стал гадать, что она задумала на мой счет.
— Простите великодушно, — ответил я, стыдливо склонив голову, — но до сей поры во мне не замечалось ни толики актерского таланта. Боюсь, если и есть во мне какие дарования, так исключительно по части писательства. — Я, конечно, бессовестный хвастун, но почему бы и нет? У меня это так хорошо получается!
Мисс Уинтертон нахмурилась, обдумывая новую информацию. Но затем она просияла.
— Так ведь мы всегда рады новым писательским дарованиям. Вы когда-нибудь писали пьесы или, может, думали о том, чтобы написать? В конце концов, уж если такая бездарность, как Джайлз Блитеринггон, сподобился на пьесу, то уж такой образованный молодой человек, как вы, безусловно, сможет не хуже. — Меня удивил ее желчный тон, а выражение ненависти на ее лице можно было изучать часами. Будь я Прунеллой Блитеринггон, я бы держался поосторожнее.
Однако я снова вынужден был огорчить ее. Последним в мои планы входило сомнительное словотворчество для любительского общества, каким бы хорошим оно ни было. И уж поверьте мне, я знаю, о чем говорю!
Но Эбигейл Уинтертон, похоже, не слышала моих сожалений.
— Слава Богу, в этом году нам не придется ставить бред, написанный школьником-переростком. — На секунду мне показалось, что она говорит обо мне, но потом я понял, что она метит в Джайлза Блитерингтона. Я уже начинал жалеть бедолагу.
— Да-да, — сказал я вежливо. — Вчера вечером вы упомянули о какой-то подходящей пьесе.
Мисс Уинтертон жеманно улыбнулась. В жизни еще не видел такого притворства у взрослой дамы, но мисс Уинтертон могла давать уроки самым известным актрисам.
— Как же, как же, упоминала. — Она рассмеялась. Лошади на милю вокруг, должно быть, навострили уши. — Эта пьеса — то, что надо для нашей труппы. Деревня никогда не забудет ее!
Вероятно, ее посетила благодать Божья, которую я как-то пропустил. Она молча раскачивалась вперед-назад, совершенно не по-дамски.
— Это предвещает финансовую поддержку фонду восстановления церкви, я полагаю, — сказал я. — Может ли так случиться, что я встречался с автором этого замечательного драматического произведения? — Я даже похлопал ресницами в ее адрес, но все без толку.
Она вдруг застеснялась.
— Ну все, хватит, противный мальчишка. — Она совершенно очевидно флиртовала со мной. — Не думай, что расскажу тебе все, даже если ты будешь так меня уговаривать. Я полагаю, что стоит подождать до вечера и объявить всем на собрании.
— Что ж, жду с нетерпением, — вежливо ответил я.
— Эту ночь Снаппертон-Мамсли никогда не забудет. — Она фыркнула.
Я решил рискнуть.
— Да, что правда, то правда, ночи здесь действительно интересные. Я сам, знаете ли, сова, а иногда можно увидеть так много интересного, просто глядя в окно под утро.
Она потянулась за чем-то под прилавком, но передумала и посмотрела на меня сквозь нечесаную челку, свисавшую до самого носа.