Денис, слыша глухие удары об пол, удовлетворенно улыбнулся. Половина его эпизодов уже отснята, Михалев не может его выгнать, потому что спонсор умрет, но не даст и копейки лишней на замену артиста, так что можно немного и покуражиться.
— Денис... — Михалев подошел к шкафу, остановился, обращаясь к ноге Дениса. — Хочешь, ты будешь влюблен в ее подругу?
— На фиг мне сдалась ее подруга? — грубо ответил Денис.
Подруга героини действительно была малоподходящим объектом для любви: толстая, короткая и экзальтированная. В нее мог влюбиться только слепоглухонемой.
— Тогда убирайся отсюда вон! Дурак.
— Сам дурак! — сказал Денис, просто тая от удовольствия, — ему удалось вывести Михалева из себя четвертый раз за два дня. Это было достижение не из легких.
Он встал, гордо выпрямился и вышел из-за шкафа. Под прямым взглядом его красивых синих глаз Михалев должен был в отчаянии повалиться на колени и просить прощения. Он этого не сделал. Тогда Денис медленно развернулся и спокойным шагом, в полной тишине вышел из павильона.
Только за ним закрылась дверь, как раздался истошный вопль режиссера.
Денис сорвал съемку. Он победил.
Денис сидел в маленькой однокомнатной квартирке Сандалова, теплой и уютной, как норка, пил кофе и курил отличные американские сигареты с таким сложным названием, что выговорить его не мог и называл их просто — «те самые».
Сандалов когда-то учился в той же школе, что и Миша Михайловский с Денисом, только на два класса старше. Потом он поступил в театральное училище и был весьма удивлен, увидев однажды в своей альма-матер обоих приятелей. В тот год они поступили на первый курс, и Сандалов стал для них другом и учителем.
Затем все изменилось. Сандалов начал пить, причем уважал в равной степени и водку и пиво, так что через несколько лет из стройного юноши превратился в полного молодого человека, а в скором времени обещал стать тучным дядькой. Характер его — прежде веселый и дурашливый — тоже изменился. Если раньше отсутствие ума Валентин Сандалов прикрывал легкой болтовней, то теперь он больше молчал, а если и открывал рот, то для того, чтобы ляпнуть какую-нибудь дичь или тупо захихикать. И если раньше к Валентину Сандалову — обладателю чудной квартирки на Арбате — с утра до ночи шастали гости, то теперь его посещали лишь Денис с Мишей. Миша — реже.
Сандалов любил Дениса. Только Денис не обращал внимания на его глупость (о которой сам Сандалов уже начинал догадываться), беседовал с ним, пил его кофе и курил его сигареты. Миша, к примеру, приходил со своими сигаретами и беседовать не желал — просто сидел молча и смотрел в окно, на Арбат, а потом вставал, вежливо прощался и уходил. Ну что это за гость? Правда, однажды Сандалов позвонил ему среди ночи, попросил привезти бутылку водки, и Миша привез. Но так же сидел на кухне молча, так же смотрел в окно, на фонари, и на пьяное бормотание хозяина внимания не обращал. Сандалов даже не заметил, как он ушел и когда.
— На... — Валентин подвинул Денису пачку, почувствовав, что тот опять хочет курить.
— Спасибо, — сказал Денис, прикуривая от огонька зажигалки, услужливо протянутой Сандаловым. — Слушай дальше...
Денис рассказывал о своей вчерашней ссоре с Михалевым и о том чувстве удовлетворения, какое испытал в полной мере, выйдя из павильона и за своей спиной услышав михалевский крик ярости и бессилия.
— Знаешь, Валька, это чувство сродни оргазму, честное слово. Я едва удержался, чтобы не вернуться и не насладиться дурацким видом нашего верблюда.
Сандалов засмеялся. Он прекрасно представлял себе, что было бы с Михалевым, если б Денис вернулся.
— Да и Вадя хорош, — продолжал Денис делиться с коллегой своими переживаниями. — Требует, чтоб я в каждой сцене дрался. А я не люблю драться, ты же знаешь.
Сандалов знал. С седьмого класса Миша с Денисом начали посещать секцию самбо, однако Миша прозанимался там четыре года, пока занятия в театральном не стали отнимать слишком много времени, а Денис бросил через четыре месяца. Справедливости ради следует сказать, что потом он ходил на карате и ушу и достиг немалых успехов, так что режиссеры теперь использовали его больше в качестве бойца, чем актера. А он был хорошим актером. На курсе он считался лучшим.