Выбрать главу

Барышев появился часов в десять вечера. Огромный, одетый в камуфляжную форму, со спортивной сумкой в руке.

— Что там? — кивнул на нее Леонидов.

— А, всякая хрень. Думаешь, я лазил в чужие дома? Я честный.

— Верю. Но мне эти бумаги знаешь как нужны?

— Что, все так серьезно?

— Этот урод еще и пуговицу от моей рубашки отодрал и спер женин платок, чтобы никто не сомневался, что Сашка была его любовницей.

— А зачем?

— Это я и хочу понять. Так что поехали, нечего тянуть.

— Погоди, еще не стемнело.

— Пока доберемся, пока в кустах посидим. Стемнеет, как раз еще пара часов, и… А потом, не собираешься же ты прямо к дому подъезжать? Надо хотя бы полтора километра пешочком протопать, здесь я надеюсь на твой опыт в ночных маршбросках.

— Тогда карту местности давай, Леонидов. Я на даче у тебя ни разу не был и в темноте вообще могу не туда забрести.

— Обойдешься. Это тебе не приграничная зона, а всего-навсего деревня Петушки, где там блуждать?

— Если нет карты, обязательно нужен проводник. Поскольку ты местный житель, ты и поведешь.

Леонидов быстренько надел темную куртку, подхватил сумку и вместе с Барышевым спустился вниз к машине. Доехали они часа за полтора, когда уже основательно стемнело, в лесочке оставили «Жигули» и побрели к поселку, прячась за кустами вдоль проселочной дороги. При малейшем шорохе оба замирали, втягивали голову в плечи и плюхались в мокрую от вечерней росы траву. Леонидов злился:

— Так мы до утра будем идти. Давай представим, что мы просто люди. Что, никто здесь не ходит, что ли, по ночам?

— Чего бы с фонарем и с флагом не шагать по этой дороге, вопя при этом: «Мы хотим влезть в чужую дачу!»

— Хватит ехидничать, пришли, вот дача! — Леонидов махнул рукой на темный дом впереди.

Они перелезли через забор со стороны леса и подошли.

— И что дальше? — спросил Барышев.

— Что? что? замок ломай!

— Бездарность ты, Леонидов, в чужой дом влезть не можешь. Тут легче окно выставить, и печать милицейскую не нарушим, и шума немного произведем.

— Выставляй.

Барышев отправился штурмовать окно.

— Леха, помоги! — гулким шепотом позвал он через несколько минут.

— Чего?

— Шатается, давай надавим вместе посильнее. Раз-два!

— Тише! Сашка услышит! Знаешь, какой у беременных сон чуткий?

— А почему надо от Александры скрывать?

— Потому что она врать не умеет, если спросят, обязательно будет краснеть… Ой!

Окно хряснуло и поддалось: у Барышева была сила маленького бульдозера.

— Серега, а я пролезу?

— Не надо было жрать так много за обедом.

— Ладно, жди тут.

— Быстрее. Фонарик возьми.

Леонидов попал на кухню, где стоял стойкий запах лекарств. Он обошел кухню, заглянул в настороживший его еще в прошлое посещение буфет, потом прошел в комнату, включил компьютер, нашел дискету и скопировал «Смерть на даче». На всякий случай скопировал и другие текстовые файлы, внимательно прошелся по всем папкам, хранящимся на диске «С». Бумаг покойный не любил, во всяком случае, Алексей не нашел ничего интересного ни в тетрадках на столе, ни в его ящиках. Так, несколько писем, обрывки заляпанных едой черновиков, клочки с каракулями. Письма Леонидов прихватил, остальное оставил. Он был уверен, что все ценное, касающееся творчества, Клишин переносил на более прочный носитель, чем бумага. Пару дискет с пометками кривым, словно размазанным почерком Алексей тоже прихватил с собой.

Потом немного подумал и выглянул к Барышеву:

— Серега!

— Ну?

— У меня идея.

— Не надо.

— Надо. Сашка мне рассказывала, что здесь какие-то местные хулиганы по дачам шастают. Ничего ценного не берут, а просто тусуются и ломают все по пьянке. Все равно поймут, что сюда влезали, давай под местных закосим?

— Точно?

— Конечно. Если и будут искать, то не те, кто занимается убийством Клишина, факт, я эту процедуру знаю. Да и кто заявит? Подумаешь, хулиганы! К нам тоже прошлой весной влезали.

— Ладно, тогда давай быстрее.

Леонидов вернулся в дом, учинил небольшой беспорядок: бесшумно перевернул несколько стульев, порвал бумаги, чтобы скрыть пропажу писем, прошелся по кровати, поразбросал вещи и вылез в окно.

— Все.

— Грязные следы остались?

— А что?

— Так на тебе были перчатки. Получится смешно, если отпечатков рук не найдут, а отпечатков ног сколько угодно. Какие-то странные хулиганы получаются, безрукие. Ботинки сожги на всякий случай, надеюсь, они не новые.