Желудок отозвался жалобным урчанием. Сколько же я не ел?! Вчера жевал какую-то гадость, которую выбрала Кэт в этом гадюшнике под названием «Трактир». Мы потратили последние деньги, что-то около 60 баксов, и я ничуть не расстроился. Потому что знал, мы расстаемся. Знал, но загонял эту мысль поглубже. Может, боялся сглазить? Да, скорее всего. А утром был вытянут за нос, опущен и раздавлен. А ведь могла же просто уйти, без вздохов, без сожалений и уж точно без моих вещей. Как в ее любимых фильмах. Но нет, ушла как в моих любимых фильмах, где главный герой остается с носом и на потеху публике. Да ну ее! У меня здесь такое, а я все о чем-то уже ушедшем и, надеюсь, ушедшем навсегда думаю. На чем я там остановился? На Кэт я остановился. Прикипел я к ней, что ли?!
Включив чайник и рассматривая необычный телефон, я размышлял о предстоящем звонке. Кто это будет, мужчина или женщина? Если угадаю, может, смогу что-то понять раньше, чем меня используют втемную? Полковник что-то сказал о каких-то инструкциях, но я, как последний болван, перебил его! Ладно, тут уже ничего не поделать, так что проехали.
Я думал об этом деле и, чем больше погружался в возможные варианты, тем меньше понимал, почему именно я оказался в этой ситуации? Это был хороший вопрос, потому что у Виктора Николаевича был сын, который переехал вместе с матерью после их развода. Почему, я понял сразу – не рисковать же своим сыном, когда рядом есть хороший парень Валька, спортсмен, и т. д. Вот пусть он каштаны-то и потаскает. А если сделает, будет ему, ну, то есть мне, награда денежная, которая достанется после того, как я пойму, что же открывает этот ключ. Перед глазами возникла картина лежавшего в луже собственной крови полковника Осипова, и запоздалая реакция таки настигла меня…
Я бежал к туалету, еле сдерживая мощные позывы очумевшего желудка. Я не ел со вчерашнего дня, но выворачивало как после новогодних объедаловок. Позывы и впрямь оказались ложными – из меня полилась почти что прозрачная вода, едко пахнущая общественным туалетом после влажной уборки. Стенки желудка судорожно сокращались, что было довольно болезненно, и я попытался волевым решением прекратить это безобразие, но тут вылился последний стакан проглоченной водопроводной, и тошнота почти сразу утихла. Я умылся и решился взглянуть на себя в зеркало. Не Жанчик, конечно, но хотя бы не Квазимодо. Так, обычная морда тридцатилетнего лодыря, к тому же безработного. И кинутого. И влипшего в идиотскую историю!
Я посмотрел на телефон, с которым теперь не расставался, и мне пришла в голову идея позвонить на свой номер, который был нагло конфискован. Не думая о том, что скажу, я быстро набрал одиннадцать цифр и приложил мобильник к уху. Она сняла после третьего гудка.
– Алло, я слушаю.
«Опять мурлычет», – подумал я, стараясь не дать гневу вскипеть раньше времени.
– Здравствуй, котенок, – я старательно делал вид, что ничего не произошло, – как дела?
– Не твое дело! – Мне показалось, «котенок» испугался, но уверенности не было.
Я успел сосчитать до двух, поэтому следующие слова были уже гораздо мягче произнесенных про себя.
– Котенок, так нельзя прощаться. После таких расставаний остается ощущение, что ты просто бессмысленно потерял время, от которого не осталось даже приятных воспоминаний.
Казалось, она задумалась. Но я ошибся.
– Прощай, – сказала Кэт и отключилась.
Хорошо, что ее не было в тот момент рядом. Я не хочу ссориться с законом. Говорят, это сильно затрудняет жизнь. Перезванивать я не стал. Во-первых, она бы не ответила, а во‐вторых, достаточно и первого.
… Через некоторое время я все же выпил чай с сахаром, пытаясь обмануть все сильнее сосущий изнутри голод. Видимо, нужно было выпить еще чашку, но я не успел претворить свое решение, потому что зазвонил телефон. Городской. Не ожидая от этого звонка ничего хорошего, я все же снял трубку.
– Валентин, привет, это Миша. Ты звонил мне?
Я так обрадовался, что забыл поздороваться.
– Миша, Миша! Ты мне так нужен! – Я даже не заметил, что почти кричу в трубку.
– Тише, друг, ты чего так разорался? «Хонду», что ли, угнали?
Я уже хотел сказать да, но вдруг представил себе последствия. Вот Кэт останавливают на посту, потом ставят рак… э-э, как это, раздвинув ноги, и какой-то мужик в форме начинает ее откровенно лапать! От такой мерзкой картины меня чуть снова не стошнило.