— Это уж точно. Я бы побоялся, что потом это смогут использовать против меня. Шантажировать, понимаешь? — Декок с благодарностью похлопал Хенки по плечу. — Ну ладно, Ловкач, у меня еще полно работы. Я подвезу тебя до дому.
— К моей второсортной Розе? — шутливо подмигнул тот.
— Ну что ты, она настоящее сокровище, — заверил Хенки инспектор. — Отличная девушка, ты уж мне поверь!
И Ловкач расплылся в довольной улыбке.
Для Рождества в дежурке было довольно многолюдно: Ян Клаассен, Фледдер, Фемми Вайнгартен и Том Вайк расселись кто где, по всей комнате. Клаассен расположился за столом Декока с таким видом, словно это было его постоянное рабочее место. Фледдер сидел возле окна, закинув руки за спинку стула, Том Вайк крутил ручки батареи отопления, а Фемми, забившись в угол, смотрела куда-то в пустоту.
В комнате царила атмосфера напряженного ожидания. Впрочем, по крайней мере Клаассен был собой доволен — все поручения Декока он выполнил наилучшим образом. Дозвонившись до Фледдера и дождавшись появления в участке Вайка с девушкой, он отправился на вокзал. Официанта детектив отыскал почти сразу. Тот хорошо помнил и Эллен, и ее спутника. Тут никаких проблем, подумал Клаассен. Как и предупреждал Декок, она была с солдатом. Молодой человек ушел первым, а девушка спросила, где телефон. Больше официант не мог рассказать ничего интересного.
Клаассен не представлял, велика ли ценность добытых им сведений. Впрочем, это его совершенно не касалось. Он не скрывал своего восхищения Декоком и старался выполнять его поручения как можно лучше, а судить о результатах предоставлял инспектору.
С вокзала детектив поехал на бензоколонку. Механик без труда вспомнил клиента, которому накануне чинил печку. Тот доставал деньги из бумажника и не поскупился на чаевые. Нет, квитанцию он не выписывал. Боссу совершенно незачем знать о левых заработках.
Телефонный звонок в полицию Хорна не дал никаких результатов. Семья Вайнгартен? Конечно, знаем. Вполне симпатичные, уважаемые люди, дочка работает в Амстердаме… В общем, не густо. В итоге Ян Клаассен составил для инспектора подробный рапорт и теперь дожидался его, чтобы отчитаться.
Фледдер был доволен собой гораздо меньше. Во всяком случае, у него возникло тягостное чувство собственной ненужности. Декок вел расследование, а младший инспектор просто наблюдал за этим со стороны. «Это все старик виноват», — подумал он. Молодой детектив никак не мог понять, какими мотивами руководствуется Декок, принимая те или иные решения. Например, зачем понадобилось тащить эту девушку в участок? Чего инспектор хочет от Фемми? Он ведь ее уже допрашивал!И при чем здесь Том Вайк? Какая между ними связь? А меж тем Декок точно знал, что Фледдер застанет Вайка у Фемми. Не он ли сам все это подстроил, отправив солдата к подруге Эллен? Вполне возможно. «От этого старого сыщика можно ожидать чего угодно», — хмуро подумал Фледдер. Сердито засопев, он встал и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
— Сколько еще мне здесь торчать? — нетерпеливо бросила Фемми.
— Пока не вернется мой напарник.
— А скоро он будет?
— Да кто ж его знает?! — с раздражением буркнул Фледдер. — Когда появится, тогда и появится.
— Ну так вот больше я ждать не собираюсь! — холодно отчеканила Фемми.
Клаассен, вскочив из-за стола, поспешно направился к ней.
— Послушайте меня, милая девушка, — угрожающе прорычал он. — Если Декок приказал привезти вас сюда, значит, тому есть причина. И не надейтесь уйти отсюда без его разрешения. Никто вас не выпустит.
Лицо Фемми раскраснелось, а глаза за стеклами очков опасно блеснули. Она взвилась как ужаленная.
— Хотела бы я знать, кто посмеет меня останавливать!
Прежде чем Клаассен и Фледдер успели что-либо предпринять, Фемми решительно зашагала к двери. И едва не столкнулась с входящим в дежурку Декоком.
— О, госпожа Вайнгартен! — обрадованно воскликнул инспектор. — Надеюсь, вы еще не собираетесь нас покинуть? Тем более что у меня для вас припасен небольшой сюрприз!
12
— Это был ее чемодан?
— Да, я показал его Фемми, и та мгновенно его опознала. Это чемодан Эллен.
— Откопал что-нибудь примечательное?
— Нет, ничего. Чемодан нашли на обочине, поэтому, скорее всего, его выбросили из машины. Мне не сразу удалось отыскать человека, принесшего его в полицию. Потому-то я и провозился так долго.
Декок кивнул.
— На что-то уходит больше времени, на что-то — меньше, — философски заметил он.
Фледдер зевнул. Он сам изъявил готовность сесть за руль, и старик охотно согласился, поскольку водить машину не любил, и удавалось ему это с трудом.
— Я зеваю только из-за того, что проголодался, — промычал Фледдер.
— Рождественский пирог, посланный тебе моей женой, до сих пор в бардачке. Может, сейчас самое время его попробовать?
Достав большой бумажный пакет, Декок протянул его напарнику, и Фледдер жадно впился зубами в сдобное тесто.
— Чего вы рассчитываете добиться от нашей поездки к Дольману? — спросил молодой человек с набитым ртом. — Вряд ли он сумеет добавить что-то существенное к тому, что уже рассказала Фемми.
Декок ответил не сразу. Удобно развалившись на сиденье, он мысленно выстраивал ход грядущей беседы с Дольманом.
— Как работодатель, он имеет право знать, что случилось с одной из его служащих, — помолчав, объяснил инспектор.
Фледдер удивленно покосился на него.
— Мы и родителям-то пока не сообщили.
— Ты прав. — Декок устало мотнул головой. — Вот завтра этим и займешься. А на досуге договорись об официальном опознании. Только будь осторожен, не спеши. Родителям придется очень тяжко. Насколько мне известно, Эллен была единственной дочерью в их семье.
Фледдер, забыв о дороге, повернулся к наставнику.
— А почему бы вам не поговорить с ними самому? У вас такие вещи получаются куда лучше, чем у меня. Вы обладаете каким-то особым даром успокаивать людей.
— Завтра меня никто днем с огнем не сыщет!
— Что?!
— Одного угробленного выходного для меня более чем достаточно.
Фледдер поперхнулся и надолго умолк.
— Какой кошмар!!!
Дольман, подавив легкое раздражение от того, что его побеспокоили в праздничный вечер, снисходительно принял обоих детективов и проводил в уютную гостиную, где широким жестом указал на кресла. Известие о смерти Эллен произвело эффект разорвавшейся бомбы.
— Ужасно, просто ужасно! — Дольман вскочил с кресла и забегал по комнате. Казалось, трагическая гибель девушки потрясла его до глубины души. — Кто бы мог подумать! Убита! Бедное дитя… Ее родители будут безутешны. Как я им сочувствую! Такие достойные люди! — Он с сокрушенным видом покачал головой. — Я больше никогда не посмею показаться им на глаза!
— Не стоит так убиваться, — утешительным тоном сказал Декок. — Это ведь не вашавина.
— Вы не понимаете! — простонал убитый горем Дольман. — Я чувствую, что вся ответственность за эту трагедию лежит на мне. Эллен мечтала работать в Амстердаме, и это я предложил ей место в своей фирме. Ее родители не стали возражать только потому, что хорошо меня знают. И вот случилась такая беда! — Он стиснул ладонями виски.
Декок, положив на колени шляпу, примостился на самом краешке роскошного кресла. Сидеть было чертовски неудобно. Хотя инспектору ничто не мешало устроиться с комфортом, но он сел так специально, пытаясь произвести впечатление заурядного полицейского, пораженного шикарной обстановкой, дорогой мебелью и тем, что великий господин Дольман снизошел до его жалкой персоны.
— Мы подумали и пришли к выводу, что просто обязаны вас известить, — робко пояснил инспектор. — Не то чтобы нам хотелось причинять беспокойство… но, видите ли, погибшая девушка работала у вас… — В голосе инспектора явственно проскальзывали подобострастные нотки.