– Ладно. – Рорк последовал за ней к двери. – Это тебе дорого обойдется.
Уведомление ближайших родственников жертвы – самая тяжкая обязанность полицейского из отдела убийств. Несколькими словами вы разрезаете человека на куски, а когда он снова собирается воедино, то никогда уже не бывает тем же самым. Один кусочек исчезает навсегда.
Ева пыталась не думать об этом на обратном пути из Нью-Джерси, где она оставила рыдающими мать и сестру Дарлин Френч. Утешить их было не в ее силах – нужно хотя бы постараться, чтобы убийца Дарлин предстал перед судом.
– Если бы в городе и пригородах были совершены аналогичные преступления, я бы о них знала, – сказала Ева, нажимая кнопки элегантного портативного компьютера Рорка. – Есть удушения, избиения, изнасилования…
– Обожаю Нью-Йорк!
– Я тоже – до тошноты. Так вот, за последние полгода каждый из основных элементов встречается сплошь и рядом, но все три вместе – ни разу. И никто не пользовался серебряной проволокой в качестве удавки – тем более в отеле. Однако убийца мог поработать в других городах и даже странах. Придется расширить сферу поисков…
Ева оборвала фразу, когда в ее сумочке зазвонил мобильный видеотелефон.
– Даллас.
– Неужели ты не можешь отдохнуть хотя бы одну ночь? – услышала Ева сердитый голос Фини.
– Я об этом подумываю.
– Ну, так думай поскорее! Если отдохнешь ты, может, удастся отдохнуть и кому-то из нас. Только я уселся посмотреть игру «Янки» с бутылкой пива и чипсами с сыром, как мне позвонила Пибоди.
– Прости, что помешала.
– Ладно, все равно эти сукины дети проигрывают. И кому – паршивым «Тихуана такос»! Черт бы их побрал! – Фини помолчал, пытаясь справиться с раздражением. – Пока я смог пропустить через базу данных только изображение твоего парня – отпечатков ведь нет. Эксперты говорят, что он, очевидно, воспользовался защитным раствором. Ничего, мы получим его ДНК по крови и остаткам кожи под ногтями жертвы, а также по сперме. Надеюсь, свой член он не опечатал. – Фини кисло улыбнулся. – Впрочем, вряд ли этот тип беспокоился насчет ДНК. Думаю, он воспользовался раствором только для того, чтобы выиграть время.
– Короче говоря, какие у тебя результаты?
– Я как раз к этому перехожу. Нашел несколько похожих типов. Учитывая возможность пластической операции, прогнал их через систему костного контроля и отыскал того, кто подходит во всех отношениях – в том числе и по орудию убийства. Его зовут Сильвестр Йост – Слай Йост. Пользуется множеством имен, но это настоящее.
– А фамилии Прайори среди них не было?
– Пока не нашел, но я проверю еще раз. Кстати, лет пятнадцать тому назад я работал над одним делом – серийные удушения серебряной проволокой. Пять жертв были разбросаны по разным уголкам планеты, но всех объединяло одно: они имели связи на черном рынке. Каждая играла не последнюю роль в каком-нибудь грязном бизнесе, хотя все они были из разных организаций. Мы вышли на Йоста, но доказательств не было. Потом убийства прекратились, и дело застопорилось.
– Выходит, он – наемный убийца?
– Да, но возникает вопрос, кто его нанял? От Йоста пострадали все крупнейшие преступные организации. Помимо этих пятерых жертв, за ним, похоже, числится не менее двадцати удушений. А в семидесятых годах он отбыл срок за нападение со смертельным исходом в Майами.
– Да, я поняла по его виду, что он побывал за решеткой. Его сажали только один раз?
– Насколько я знаю, да. Правда, тогда ему было всего двадцать. Очевидно, с возрастом он стал работать чище.
– Я еду в управление. Перешли мне туда все данные.
– Уже переслал. Но я собираюсь поискать еще. Завтра введу тебя в курс дела. Мне понадобится еще одно изображение этого парня.
– Хорошо.
– Тогда до завтра. Слушай, Даллас, а ты-то как оказалась в этом роскошном отеле?
– Неважно! – огрызнулась Ева. – Просто, помимо служебных обязанностей, существуют еще и супружеские.
Она смущенно кашлянула и отключила связь.
Человек, который родился Сильвестром Йостом и задушил молодую горничную под именем Джеймс Прайори, в данный момент именовал себя Джорджо Мазини. Он потягивал второй стакан неразбавленного скотча и просматривал запись вечернего матча с участием «Янки». Если бы он принадлежал к тем, которые убивают по личным причинам, то обязательно подстерег бы где-нибудь питчера «Янки» и выпотрошил его, как рыбу. Но, так как убийство являлось для него всего лишь бизнесом, он только негромко ругался высоким, похожим на женский, голосом.
Некоторые отпускали шуточки по поводу его тонкого голоса. Если он был на работе, то игнорировал таких людей, но, будучи незанятым, избивал их до полусмерти. Впрочем, это был всего лишь вопрос принципа, а он относился к принципам с таким же
равнодушием, как и к людям. Абсолютное бесстрастие делало его идеальной убивающей машиной.
Деньги за вечернюю работу уже были помещены на его счет под еще одним именем. Слай не имел понятия, почему эту девчушку избрали жертвой, да его это и не интересовало. Он просто заключил контракт, выполнил условия и получил гонорар.
Своих теперешних хозяев Слай только начал обслуживать, но гонорары были настолько солидными, что он стал подумывать об уходе на покой. Впрочем, он жил недурно уже в течение многих лет. Гонорары позволяли ему развивать в себе самые утонченные вкусы, полностью их удовлетворяя, – шла ли речь о еде, напитках, музыке или одежде. Слай путешествовал по всему миру, в пятьдесят шесть лет свободно говорил на трех языках, что ощутимо помогало ему в работе, и мог, если было подходящее настроение, готовить самую изысканную пищу. Кроме того, он великолепно играл на фортепиано.
Хотя Слай не родился, как говорит пословица, с серебряной ложкой во рту, но эту ложку ему с успехом заменила серебряная проволока.
В двадцать лет он был обычным громилой, которого Ева быстро разглядела под внешним лоском, и убивал, потому что умел это делать и потому что за это неплохо платили. Теперь же он стал подлинным виртуозом своего дела, который никогда не разочаровывал работодателей и оставлял на каждой жертве печать собственного стиля.
Избиение, изнасилование, удушение серебряной проволокой… Для Слая это являлось маленькой пьесой в трех актах, где менялись только декорации – и второе действующее лицо.
Он же сам всегда оставался звездой шоу.
Слай обожал путешествия и имел несколько альбомов с открытками, которые покупал в разных уголках мира. Иногда он перелистывал их, потягивая вино и с улыбкой вспоминая разные мелкие подробности. Обед в летнем Париже после того, как он отправил на тот свет владельца завода по изготовлению электронной аппаратуры; вид из окна на дождливый вечер в Праге перед тем, как он задушил американского представителя…
Хорошие воспоминания!
Слай не сомневался, что нынешняя работа, хотя и задержит его в Нью-Йорке, но зато снабдит воспоминаниями не менее приятными…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Утром Ева сидела за столом в Главном полицейском управлении и просматривала данные, которые Фини переслал ей вчера вечером. Она спала всего несколько часов, но после трех чашек крепкого кофе у нее сформировалось определенное представление о Сильвестре Йосте.
Профессиональный преступник. Сын мелкого торговца оружием и умственно отсталой женщины, имевшей склонность к угону машин и разрезанию их владельцев на куски пружинным ножом. Она умерла от передозировки наркотиков в тюремной больнице, когда ее сыну было тринадцать лет.
Очевидно, Слай решил продолжить семейную традицию, используя собственный стиль расправы с жертвами. Впрочем, в детстве он тоже забавлялся с ножом и даже отрезал ухо социальному работнику через две недели после того, как его поставили на учет, а позже избил и попытался изнасиловать одну из девочек в его группе. Однако истинное свое призвание Слай обрел в удушении, по-видимому практикуясь на собаках и кошках, прежде чем перейти к человеческим особям.
В пятнадцать лет Слай сбежал из своей группы, решив, что достаточно подготовлен к реальной жизни. Сейчас ему было пятьдесят шесть; за все это время он только год провел за решеткой, но подозревался в сорока трех убийствах.