Выбрать главу

– Ладно. – Рорк последовал за ней к двери. – Это тебе дорого обойдется.

Уведомление ближайших родственников жер­твы – самая тяжкая обязанность полицейского из отдела убийств. Несколькими словами вы разрезаете человека на куски, а когда он снова собирается во­едино, то никогда уже не бывает тем же самым. Один кусочек исчезает навсегда.

Ева пыталась не думать об этом на обратном пути из Нью-Джерси, где она оставила рыдающими мать и сестру Дарлин Френч. Утешить их было не в ее си­лах – нужно хотя бы постараться, чтобы убийца Дар­лин предстал перед судом.

– Если бы в городе и пригородах были соверше­ны аналогичные преступления, я бы о них знала, – сказала Ева, нажимая кнопки элегантного портатив­ного компьютера Рорка. – Есть удушения, избие­ния, изнасилования…

– Обожаю Нью-Йорк!

– Я тоже – до тошноты. Так вот, за последние полгода каждый из основных элементов встречается сплошь и рядом, но все три вместе – ни разу. И ник­то не пользовался серебряной проволокой в качестве удавки – тем более в отеле. Однако убийца мог по­работать в других городах и даже странах. Придется расширить сферу поисков…

Ева оборвала фразу, когда в ее сумочке зазвонил мобильный видеотелефон.

– Даллас.

– Неужели ты не можешь отдохнуть хотя бы одну ночь? – услышала Ева сердитый голос Фини.

– Я об этом подумываю.

– Ну, так думай поскорее! Если отдохнешь ты, может, удастся отдохнуть и кому-то из нас. Только я уселся посмотреть игру «Янки» с бутылкой пива и чипсами с сыром, как мне позвонила Пибоди.

– Прости, что помешала.

– Ладно, все равно эти сукины дети проигрыва­ют. И кому – паршивым «Тихуана такос»! Черт бы их побрал! – Фини помолчал, пытаясь справиться с раздражением. – Пока я смог пропустить через базу данных только изображение твоего парня – отпечат­ков ведь нет. Эксперты говорят, что он, очевидно, воспользовался защитным раствором. Ничего, мы по­лучим его ДНК по крови и остаткам кожи под ногтя­ми жертвы, а также по сперме. Надеюсь, свой член он не опечатал. – Фини кисло улыбнулся. – Впро­чем, вряд ли этот тип беспокоился насчет ДНК. Ду­маю, он воспользовался раствором только для того, чтобы выиграть время.

– Короче говоря, какие у тебя результаты?

– Я как раз к этому перехожу. Нашел несколько похожих типов. Учитывая возможность пластичес­кой операции, прогнал их через систему костного контроля и отыскал того, кто подходит во всех отно­шениях – в том числе и по орудию убийства. Его зо­вут Сильвестр Йост – Слай Йост. Пользуется мно­жеством имен, но это настоящее.

– А фамилии Прайори среди них не было?

– Пока не нашел, но я проверю еще раз. Кстати, лет пятнадцать тому назад я работал над одним де­лом – серийные удушения серебряной проволокой. Пять жертв были разбросаны по разным уголкам пла­неты, но всех объединяло одно: они имели связи на черном рынке. Каждая играла не последнюю роль в каком-нибудь грязном бизнесе, хотя все они были из разных организаций. Мы вышли на Йоста, но доказательств не было. Потом убийства прекратились, и дело застопорилось.

– Выходит, он – наемный убийца?

– Да, но возникает вопрос, кто его нанял? От Йос­та пострадали все крупнейшие преступные органи­зации. Помимо этих пятерых жертв, за ним, похоже, числится не менее двадцати удушений. А в семиде­сятых годах он отбыл срок за нападение со смертель­ным исходом в Майами.

– Да, я поняла по его виду, что он побывал за ре­шеткой. Его сажали только один раз?

– Насколько я знаю, да. Правда, тогда ему было всего двадцать. Очевидно, с возрастом он стал работать чище.

– Я еду в управление. Перешли мне туда все данные.

– Уже переслал. Но я собираюсь поискать еще. Завтра введу тебя в курс дела. Мне понадобится еще одно изображение этого парня.

– Хорошо.

– Тогда до завтра. Слушай, Даллас, а ты-то как оказалась в этом роскошном отеле?

– Неважно! – огрызнулась Ева. – Просто, по­мимо служебных обязанностей, существуют еще и супружеские.

Она смущенно кашлянула и отключила связь.

Человек, который родился Сильвестром Йостом и задушил молодую горничную под именем Джеймс Прайори, в данный момент именовал себя Джорджо Мазини. Он потягивал второй стакан неразбавлен­ного скотча и просматривал запись вечернего матча с участием «Янки». Если бы он принадлежал к тем, которые убивают по личным причинам, то обязательно подстерег бы где-нибудь питчера «Янки» и выпо­трошил его, как рыбу. Но, так как убийство являлось для него всего лишь бизнесом, он только негромко ругался высоким, похожим на женский, голосом.

Некоторые отпускали шуточки по поводу его тон­кого голоса. Если он был на работе, то игнорировал таких людей, но, будучи незанятым, избивал их до полусмерти. Впрочем, это был всего лишь вопрос принципа, а он относился к принципам с таким же

равнодушием, как и к людям. Абсолютное бесстрас­тие делало его идеальной убивающей машиной.

Деньги за вечернюю работу уже были помещены на его счет под еще одним именем. Слай не имел по­нятия, почему эту девчушку избрали жертвой, да его это и не интересовало. Он просто заключил контракт, выполнил условия и получил гонорар.

Своих теперешних хозяев Слай только начал об­служивать, но гонорары были настолько солидными, что он стал подумывать об уходе на покой. Впрочем, он жил недурно уже в течение многих лет. Гонорары позволяли ему развивать в себе самые утонченные вкусы, полностью их удовлетворяя, – шла ли речь о еде, напитках, музыке или одежде. Слай путешест­вовал по всему миру, в пятьдесят шесть лет свободно говорил на трех языках, что ощутимо помогало ему в работе, и мог, если было подходящее настроение, готовить самую изысканную пищу. Кроме того, он великолепно играл на фортепиано.

Хотя Слай не родился, как говорит пословица, с серебряной ложкой во рту, но эту ложку ему с успе­хом заменила серебряная проволока.

В двадцать лет он был обычным громилой, кото­рого Ева быстро разглядела под внешним лоском, и убивал, потому что умел это делать и потому что за это неплохо платили. Теперь же он стал подлинным виртуозом своего дела, который никогда не разоча­ровывал работодателей и оставлял на каждой жертве печать собственного стиля.

Избиение, изнасилование, удушение серебряной проволокой… Для Слая это являлось маленькой пье­сой в трех актах, где менялись только декорации – и второе действующее лицо.

Он же сам всегда оставался звездой шоу.

Слай обожал путешествия и имел несколько альбомов с открытками, которые покупал в разных уголках мира. Иногда он перелистывал их, потягивая вино и с улыбкой вспоминая разные мелкие подробности. Обед в летнем Париже после того, как он отправил на тот свет владельца завода по изготовлению электронной аппаратуры; вид из окна на дождливый вечер в Праге перед тем, как он задушил американского представителя…

Хорошие воспоминания!

Слай не сомневался, что нынешняя работа, хотя и задержит его в Нью-Йорке, но зато снабдит воспо­минаниями не менее приятными…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утром Ева сидела за столом в Главном полицей­ском управлении и просматривала данные, которые Фини переслал ей вчера вечером. Она спала всего несколько часов, но после трех чашек крепкого кофе у нее сформировалось определенное представление о Сильвестре Йосте.

Профессиональный преступник. Сын мелкого торговца оружием и умственно отсталой женщины, имевшей склонность к угону машин и разрезанию их владельцев на куски пружинным ножом. Она умер­ла от передозировки наркотиков в тюремной больнице, когда ее сыну было тринадцать лет.

Очевидно, Слай решил продолжить семейную традицию, используя собственный стиль расправы с жертвами. Впрочем, в детстве он тоже забавлялся с ножом и даже отрезал ухо социальному работнику через две недели после того, как его поставили на учет, а позже избил и попытался изнасиловать одну из девочек в его группе. Однако истинное свое при­звание Слай обрел в удушении, по-видимому практикуясь на собаках и кошках, прежде чем перейти к человеческим особям.

В пятнадцать лет Слай сбежал из своей группы, решив, что достаточно подготовлен к реальной жиз­ни. Сейчас ему было пятьдесят шесть; за все это вре­мя он только год провел за решеткой, но подозре­вался в сорока трех убийствах.