Он посмотрел на бармена, но тот, встретив его взгляд, недоуменно поднял брови: «Рад бы помочь, старина, но я первый раз ее вижу».
Прошло минут двадцать, во время которых девушка пару раз дотронулась губами до соломинки, потягивая напиток. Затем, посмотрев на изящные часики на левой руке, которые показывали начало десятого, правой машинально тронула колени. Похоже, она рассчитывала что-то на них найти. Не найдя, несколько раз похлопала себя по коленям, после чего нагнулась, глядя под табуретку. Вид у нее при этом был встревоженный.
Поскольку Джон тоже смотрел под табуретку, она, встретившись с ним взглядом, досадливо сморщила нос.
— Что-то не так? — поинтересовался Джон.
— Д-да… — Выпрямившись, поправила волосы. Глубоко вздохнула. — Черт… Я потеряла сумочку.
— Потеряли сумочку?
— Да. Наверное, потеряла.
— Наверное? — Джон смотрел на нее с сочувствием, и она добавила:
— Вообще, не знаю, мне казалось, она была у меня на коленях. Но может, я оставила ее в машине.
Бармен, слышавший эти слова, чуть заметно шевельнул бровью, при этом его лицо стало скучным.
— Там было что-то ценное? — спросил Джон. Девушка бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась.
— Ничего особенно ценного. Деньги, кредитные карточки, ключи от машины. Просто я теперь не знаю, как открою машину. И чем расплачусь.
— Не волнуйтесь, — сказал Джон. — Я за вас заплачу. Смерив его взглядом, переспросила:
— Вы?
— Да, я. — Он достал бумажник.
Секунду она раздумывала, но тут же тряхнула головой:
— Ради бога, не нужно за меня платить.
— А что вы предлагаете?
— Не знаю. Пусть меня отведут в полицию.
— Да нет, я в самом деле за вас заплачу. — Он вытянул из бумажника несколько кредиток. — Отдадите, когда встретимся снова. Джерри, сколько тебе должна леди?
— Двадцать с мелочью, — сказал бармен. Положив на стойку двадцать пять долларов, которые Джерри тут же убрал, Джон спрятал бумажник. Тронув губами соломинку, девушка сделала глоток. Покосилась:
— Спасибо.
— Не за что. Рад был вам помочь.
Девушка промолчала, и он добавил:
— Вы уходите или остаетесь?
— Ухожу. — Сказав это, она принялась изучать какую-то точку перед собой. — Правда, не знаю, как я теперь попаду в машину. Ключей-то нет.
Обдумав ситуацию, он некоторое время делал вид, что занят исключительно скотчем. Наконец сказал:
— Если вы не против, я могу вас довезти.
— Да? — Убрала рукой прядь со лба. — Что, в самом деле?
— В самом деле, если вы не против.
— Ну… — Помолчала. — Я не против. Довезите.
— Вы далеко живете?
— Да нет, с другой стороны парка, на Пятой авеню. С другой стороны Центрального парка, на Пятой авеню, могли жить только очень богатые люди.
— Хорошо, договорились. — Он положил на стойку банкноту, расплачиваясь за свой скотч. — Кстати, меня зовут Джон.
— Меня Лина.
— Очень приятно. Что, пошли?
— Пошли.
Выйдя из бара, Джон огляделся. Поставить машину здесь, на вечерней Коламбус-авеню, в это время суток, да еще в воскресенье, было довольно трудно. Машины вдоль тротуаров с двух сторон улицы стояли одна к другой впритык.
Проследив за его взглядом, Лина спросила:
— Что вы ищете?
— Ищу место, где вам удалось поставить машину.
— Вот. — Она подошла к двухместному серебристому «порше». Время оплаты за стоянку было просрочено, счетчик рядом с машиной был выключен, к ветровому стеклу прикреплена штрафная квитанция.
Пригнувшись к боковому стеклу, всмотрелась. Вздохнула:
— Я оставила на сиденье жакет. Возможно, сумочка под ним. — Выпрямилась. — Ладно, теперь уже ничего не сделаешь. Пошли?
— Пошли, только, может, я все же сниму квитанцию? — Снял квитанцию. — Вас что, не волнует, что вашу машину отбуксируют и она окажется в руках полиции?
— Волнует, но я не виновата, что у меня пропала сумочка.
— Не виноваты, вы правы. Идемте, моя машина стоит за углом.
Когда они сели, спросил:
— Куда едем?
— Давайте прямо в проезд. Мой дом сразу за Пятой авеню, он стоит в глубине между Восточной Восемьдесят четвертой и Мэдисон.
Дав газу, он пересек авеню Сентрал-Парк-Вест и въехал в окаймленный каменными стенами проезд, рассекающий весь Центральный парк. Лина сидела, безмятежно глядя вперед, изредка легким движением головы отбрасывая спадающие на лоб волосы. Она хороша, подумал он, пожалуй, даже слишком хороша. Да еще живет на Пятой авеню и ездит на «порше» последней модели.
Выехав из проезда, свернул на Восточную Восемьдесят четвертую улицу. Сбавив скорость, спросил: