Чьи? Лены? Жанны? Милы?
Увы, Стас не принадлежит к тем людям, кому гинеколог Корнейчук доверит подобное. Увы…
Валюха, конечно, вся на нервах. В таком состоянии совершить глупость, о которой потом будешь жалеть долгие годы, проще простого.
Неужто и она задействована во всем происходящем?! Жуть какая!
Ведь факты – упрямая вещь! И по времени всё совпадало: когда он вернулся с крыльца, за столом сидела одна Лена, чувствовавшая себя неважно. После укольчика, кстати! Об этом она сама сказала.
Валентина с Лёвиком спустились сверху позже.
Разум сыщика отказывался верить в подобный расклад. И, чтобы в этом ребусе запредельной сложности разобраться, требовался такт, терпение, выдержка. Раз не уехали вовремя, придется идти до конца. Никуда от этого не деться.
Стас твердо решил, что в ближайшее время начистоту поговорит с женой и расставит все точки над i. Негоже это – иметь секреты от мужа, быть по другую сторону баррикад, когда происходит убийство бывшей одноклассницы.
Одно дело – если секреты без последствий. А тут явно что-то не то! Длиннющий шлейф тянется!
Если их с Антоном ссора спровоцирована, то для чего? Чтобы отвлечь? От чего? От того, чтобы незаметно провернуть что-то противозаконное. Например, кто-то в это время отсутствовал, занимаясь чем-то неблаговидным. Но кто это? Задача сыщика – найти его.
Повязаны все
Сыщик сел на скамью, обхватил голову руками и принялся вспоминать происходившие на даче события по минутам.
Итак, он поднимается из-за стола и направляется в гардероб, чтобы одеться и покинуть дачу. Лена к тому времени уже наверху… Она уже умирает. Без медицинской помощи!
В нем клокочет злость на хозяина дачи. Если бы не она, возможно, всё развивалось бы иначе. Возможно… Но что толку сейчас жалеть об этом!
Валентина буквально повисла у Стаса на плече, Снегирев пререкается с ним, за что Мила дает ему оплеуху. Максу сыщик бросает несколько слов, чтобы тот не оставлял жену одну. Лёвик подбегает к нему с фотоаппаратом, начинает утешать, привычно чмокая, как бывший генсек.
Жанна! Точно! Где была в тот миг жена Лёвика? Сидела ли она на своем месте или нет, он не помнит. Как ни пытается! Скорее всего, ее в комнате не было, она рыжая, заметная.
Стас поднялся со скамьи, побрел по направлению к дому.
Итак, какие выводы, Пинкертон? Первое впечатление – повязаны все. Невинных нет. Мила что-то недоговаривает. Ощущение у Стаса после разговора с ней как у режиссера, недовольного репетицией спектакля: Мила назубок выучила свою роль, не придерешься. Но не более! Ему, режиссеру, подавай страсть, боль, чувство… Жизнь, одним словом. А хозяйка отбоярилась, словно по бумажке.
Стоп! Кое-что выпадало из роли.
Как же он сразу не обратил внимания?! Элементарно, Ватсон!
Она пролила воду на пол! Опытная хозяйка никогда не будет лить, если кастрюля наполнилась. Значит… Мила на что-то отвлеклась. Какой вопрос прозвучал в тот момент? Кажется, о срабатывании сигнализации. Стас спросил, был ли случай, чтобы на дачу кто-то пытался проникнуть. Мила быстро ответила: «Нет, слава богу» – и пролила воду. Значит, думала в этот момент о другом. О чем?
Так и запишем. Идем дальше.
Глаза у Лёвика бегают – то сквозь очки, то поверх них. История с украденными негативами мутная. Зачем их красть? На них есть что-то, чего нет на фото из черного конверта?
Что он делал наверху с Валюхой, черт возьми, почему они вместе спускались? Больше всего Стаса удручало то, что Валя не торопится расставить все точки над i. Может, она вообще не собирается посвящать его в свои тайны? Но это может быть лишь в одном случае – когда ей есть что скрывать.
Насчет Снегирева у Стаса иллюзий не было никогда. Этот перешагнет через любого, если почувствует опасность. Если появятся препятствия для карьеры, для будущего, для всего. У него устремление – двигаться только вперед.
Ишь – начал лебезить, прогибаться, едва запахло жареным. Он тоже замешан у убийстве, но как? Каким образом? Конформист хренов!
К Жанке вроде никаких претензий. Кроме вопроса о ее местонахождении в момент смерти Лены Седых. Где была? Возможно, выходила в туалет. Это надо проверить обязательно! Но как? Вряд ли тут уместен вопрос напрямую.
Идем дальше.
Макс – единственный, кому учительница доверяла всецело, кто мог сделать любой укол, в том числе, кстати, и ядовитый. Хотя после ее смерти поведение безутешного мужа (теперь – вдовца) не вызывало никаких сомнений: он потерял самого близкого и любимого человека.
Может ли это быть филигранной игрой артиста? Вроде подобных талантов за журналистом Стас не помнил. Но время меняет людей. Вдруг он заочно окончил за это время институт культуры?! Или кто-то научил его артистическим приемам? Тогда дело выглядело совсем тухлым.