– Ты должен был видеть, – решил сконцентрировать внимание пьяного журналиста на конкретных деталях сыщик, – с кем Валентина выходила на балкончик. Вспомни, пожалуйста. Может, попался кто на глаза.
– Она поднималась с Лёвиком, точно! Только он к себе ушел, а Валюха твоя на балкончик вышла, – с этими словами Макс взял рюмку и опрокинул, потом схватил кусок черного хлеба и со свистом занюхал. – А какое имеет значение, с кем она поднималась? Или спускалась…
– Это мне известно, – разочарованно протянул сыщик. – А еще кто-то на балкончик выходил? Может, за минуту до Валентины?
– Черт его знает, не помню, – подытожил Макс. Потом спросил: – Ты почему не пьешь? Ах да, ты же убийцу ищешь! Я и забыл.
– Да, ищу. И надеюсь, найду с твоей помощью. Может, ты видел, кто спускался вместе с Валентиной в подвал? Или вслед за ней. Совсем недавно.
– Саму Валентину я не видел, – попытался сосредоточиться Макс, так и не донеся до рта вилку с долькой соленого огурца. – А вот Милку, хозяйку асьенды, видел, она спускалась не так давно, потом заорала. Дальше ты помнишь.
– Дальше помню, – разочарованно констатировал Стас. – Ты где был всё это время? Ну, после того, как мы поговорили на морозе. У нас с тобой два разговора, и оба – морозные.
– Я?.. А где я был? Дай вспомню… После того, как убили Ленку, я сидел на ступеньках и плакал. Может, это и не бросалось в глаза, но я плакал внутренне. Потом, какое-то время спустя, на балконе курил.
– На каком? – Сыщик почувствовал, как по спине ползут мурашки. Так всегда случалось, когда его осеняла какая-то важная догадка.
– На своем, естественно.
– Ты был в комнате, где лежит… твоя мертвая жена? Не страшно?
– Так после нескольких стопок… уже… Как Хоме из «Вия», мне ничего не страшно. Молитву, правда, не читал.
– Балкончик с этого края всего один!
Первый из недостающих пазлов
Журналист еще что-то говорил, но Стас его уже не слушал. Накинув пальто, он выскочил на улицу и отбежал на несколько метров от дома. Потом развернулся и окинул взглядом дачу.
Так и есть, на балкон открывались две двери: из коридора и из комнаты Макса. Это значит, что на балконе Валентина могла разговаривать, скорее всего, с одним человеком – женой Макса Леночкой, которая, к сожалению, убита.
Именно она пнула под столом Валентину, не дав ей что-то договорить. Не зря Стас предвидел нечто подобное! Пролить свет на это могли лишь фотографии, сделанные Лёвиком сегодня, а также украденные у него негативы.
Первый из недостающих пазлов, вставший наконец в картинку, не очень обрадовал сыщика. И Лены, и Валентины, к сожалению, уже не было в живых, поэтому прояснить ничего они уже не могли.
А если отмотать события немного назад…
Итак, за столом все просматривали фотографии. Валентина задержала внимание на той, где они с коллегами были запечатлены на крыльце больницы в День медицинского работника. Она хотела сказать что-то типа «Ты помнишь…». Что подразумевалось под этим? Только то, что Лена была в тот момент где-то поблизости. Но не попала в кадр… Была, и что? Проходила мимо? Разве этим кого-то удивишь?
Стас направился к дому. Быстро снял пальто и, отметив, что Макса за столом уже нет, впрочем, как и той бутылки, из которой он себе наливал, взбежал по лестнице. Быстро подойдя к комнате Игнатенок, постучал.
Ему долго не отвечали, наконец шпингалет щелкнул.
Щурясь от яркого света, Лёвик посетовал:
– Жанка укол сделала и спит, а я проявил пленку и печатаю фотографии, как ты просил!.. Что-то не так?
Стас хлопнул себя по лбу:
– Ах да, прости, забыл. Когда на них можно будет взглянуть?
– Думаю, через полчасика, – определил Лёвик, бросив взгляд в темноту комнаты. – Максимум – через час.
– Так ты всё это время провел в своей, так сказать, портативной фотолаборатории?
Лёвик поправил очки, кашлянул в кулак:
– Не всё, конечно, про Валентину я в курсе. Видел, как ты убивался. Искренне соболезную… Она была классная. Ты мне разрешил взять шприц… Если помнишь… Мы его промыли, простерилизовали.
– Да, я помню, – раздраженно отметил Стас, злясь на себя за то, что из-за минутной слабости позволил уничтожить содержимое шприца. – Слушай, ты не можешь дать на время тот самый черный пакет с фотками?
– Спускайся вниз, сейчас принесу.
Спускаясь вниз, он поймал себя на том, что в словах Лёвика уловил нечто, проливающее свет на убийство Лены. Может, не в словах даже… То ли в интонации, то ли в действиях, то ли в выражении лица.