– Слушай, зачем так громко сигналишь, соседей, понимаешь, в шок вводишь.
– Пусть знают, кто приехал. Чего мне скрываться? – заявил как о нечто само собой разумеющемся Антон Снегирев, вываливаясь из машины. Лохматый, без шапки, в небрежно распахнутой дорогой дубленке, он производил впечатление полярника, который настолько привык к арктическим морозам, что здесь он их «в упор не видит».
Взлетев с огромной сумкой по лестнице на крыльцо, он зачем-то шаркнул ногой, словно собираясь танцевать твист, потом подпрыгнул и сделал неуклюжее движение свободной рукой. В ответ что-то щелкнуло, и только после этого хозяин достал из кармана дубленки ключ и вставил его в замочную скважину.
– С сигнализации снимает, зуб даю, – буркнул Макс Стасу так, чтобы никто, кроме них двоих, не расслышал. – Теперича путь свободен. Вперед и с песней.
– Интересная штуковина, узнать бы, как она работает, – доставая увесистую сумку из багажника «Жигулей», так же тихо ответил Стас. – Но не для нас, смертных. Мы рылом, видимо, не вышли.
– Ой, мальчики, – тоненько проскулила Валентина, подходя к крыльцу, – я замерзла, пойдемте поскорее в дом. А то Новый год рискует обернуться отморожением конечностей.
– Идем, идем, конечно. – Макс подхватил еще одну сумку, закрыл багажник «Жигулей» и направился вслед за Корнейчуками.
Оказавшись в просторной натопленной прихожей, Валентина замурлыкала от удовольствия:
– М-м-м, как здорово, можно сказать, по-домашнему. Начало есть, конец будет!
– Если замерзли, – из гостиной, где потрескивал камин, вышел хозяин в спортивном костюме и с бутылкой армянского коньяка, – можно для сугреву по пять капель. Для закуси шоколад имеется. Кстати, наверху три комнаты, занимайте, они ваши.
– А где же хозяева дома будут ночевать? – поинтересовался Стас.
– Не волнуйся, у нас еще много помещений. Вообще, кто в новогоднюю ночь собирается спать?! Ты, надеюсь, пошутил?
– А что, мальчики, – отдавая мужу свою шубку и оставаясь в бордовом кружевном платье, проговорила Валентина, – я не против коньяка – по глоточку. Считаю, самое то. И согреемся, и азарта прибавится.
Стас залюбовался своей супругой: румяная, кареглазая, круглолицая, со стрижкой каре… Разве можно предположить, что это врач-гинеколог?! Отчего-то вспомнилось, как он однажды увидел ее после проведения операции. Она была в халате, маске и медицинском колпаке и… не узнал. Долго потом возмущался, как медицинские атрибуты уродуют внешний вид вообще и фигуру в частности.
– Тогда вы тут сообразите на троих, надеюсь, – с этими словами хозяин торопливо поставил бутылку на столик, а сам бросил взгляд в окно. – Шоколад и штопор на кухне, Валя, будь как дома… Давай… А я пока встречу Милку с Леной, они, вижу, подъехали.
В этот момент на глаза Стасу попался телефонный аппарат в стиле ретро, стоявший на столике у барной стойки, а рядом с ним лежала потрепанная телефонная книга. Справа от столика раскинула ветки небольшая декоративная пальма, а под ней стояло уютное кресло-качалка.
Чуть поодаль начиналась лестница на второй этаж. Ее резные перила вверху не заканчивались, плавно переходя в декоративную перегородку второго этажа, за которой виднелись двери тех самых трех комнат, предназначенных для гостей.
Стасу подумалось, что, выскочив на скорости из-за такой двери, он смог бы запросто, схватившись за перегородку, перемахнуть через нее и благополучно приземлиться в гостиной. Правда, когда внизу не будет накрытого новогоднего стола.
От интерьера веяло благородной стариной, чувствовалось, что обстановка подбиралась со вкусом и денег на нее не жалели.
Кончай лирику, братва!
Антон быстро накинул дубленку, засунул ноги в огромные валенки и, подмигнув оставшимся, исчез за дверью, впустив в прихожую клубы морозного воздуха.
– И правда, девчонки едут, вроде мелькает что-то за елками, – заметила Валентина, направляясь на кухню. – Слава богу, буду не одна среди вас, мужиков.
– А что, среди нас плохо? – надул губы Максим, обеими руками отбросив назад непослушные патлы. – Токмо честно. Как на духу!
– Нет, не плохо, даже очень ничего, – прозвучал со стороны кухни голос. – Но все равно с девчонками легче, непринужденнее, если можно так выразиться.
– Кстати, знаете последний политический анекдот? – прохаживаясь вдоль новогоднего стола, поинтересовался Макс. – Спросили армянское радио, как зовут собаку Рейгана.
– Мне уже смешно, – вновь послышался голос из кухни. – И как же ее зовут?
– Долго думало армянское радио, потом ответило: «Собаку Рейгана зовут Рональд!»
Стас хохотнул для приличия, поскольку анекдот оказался для него не новым. Потом сел в кресло под пальмой и начал раскачиваться. Через минуту поинтересовался: