Не следовало забывать и о том, что Стас практически расколол хозяйку в вопросе несанкционированного проникновения на их дачу, правда, беседе помешал Антон, и узнать подробности произошедшего не удалось. Но еще не вечер, если можно так выразиться в три часа новогодней ночи.
Вспомнив про еще один снимок, который Лёвик ему так любезно предоставил, Стас замер посреди заснеженной аллеи и полез во внутренний карман пальто. Каково же было его удивление, когда он нащупал там записку! Ту самую, которую ему положила туда жена, что осталось запечатленным на фото. Жена, которой уже нет в живых! Записка, считай, с того света!
Вытащив смятый клочок бумаги, он подошел к фонарному столбу, развернул и прочитал. Он узнал почерк Валентины. Конечно, строчки плясали, оно и понятно, Валентина нервничала.
«Стас, будь осторожен, остерегайся Макса! Он не тот, за кого себя выдает!»
Сыщик едва удержался на ногах. Но почему супруга не передала это сообщение ему на словах? Например, во время того же танца, когда они неплохо двигались под пластинку ABBA. Во время танца, правда, с Валентиной творилось что-то невообразимое. Она отвечала невпопад, сбивалась с ритма, явно волновалась. И новогодний аттракцион, который она с таким азартом готовила накануне, явно потерял для нее свою актуальность. Сейчас Валентина уже не проведет его никогда. Такая вот безнадежная правда.
А вдруг во время танца она еще не знала всех подробностей про Макса и говорить пока было нечего? А когда узнала, мужа рядом не оказалось, зато была бумага и ручка. И пальто мужа висело на вешалке. Почему бы и нет? Вполне реальная версия. И Валентина нашла столь странный способ передачи информации. Стас даже назвал бы его чудовищным! И – попалась в кадр. Дикость!!!
Но тогда, получается, и Лёвик знал об этой записке. Он же не слепой! Увидел кадр и напечатал. И Жанна – муж и жена, как говорится, одна сатана. И с постной миной фотограф вручил ему пакет с этой фотографией. Притворщик! Лицемер! Да, ребята… Интересно, что за игру вы затеяли.
Стас почувствовал, что еще немного – и он будет готов поклясться, что собственноручно зарезал жену без всякой на то причины. Самое время рехнуться.
Его всегда интересовало, а как люди сходят с ума, становятся, проще говоря, психами. Перестают узнавать родных, постепенно утрачивают возможность логически мыслить, теряют интерес к жизни. Он знал от Валентины, что так происходит не сразу, а постепенно – неделя за неделей, месяц за месяцем.
Неужто он пройдет этот длинный путь за одну новогоднюю ночь?! Всё спрессуется в часы и минуты, он станет психом по ускоренной программе?! Он был близок к сумасшествию как никогда.
Не верить фотографии он не мог. Это – факт, как любил говорить двадцатипятитысячник, моряк и рабочий Путиловского завода из «Поднятой целины» товарищ Давыдов. Записка тоже была фактом, но ее запросто могли подбросить, и почерк могли подделать. Факт, таким образом, становился чуть искаженным. А видеть реальность искаженной – удел психов.
От множества мыслей голова гудела, словно улей, а он не знал, за какую следует ухватиться. Когда Стас намотал несколько кругов вокруг дачи, он решил разработать краткий план действий на ближайшее время.
Первое – выяснить, что за кнопка под подоконником. Сделать это необходимо тихо, чтобы никто не увидел. Выяснить можно лишь методом научного тыка – нажав на нее. Что затем последует, одному богу известно.
Второе – уточнить, была ли разборка между Максом и Антоном, ломал ли хозяин дачи челюсть. Иначе зачем понадобился телефон хирурга-стоматолога, о чем свидетельствовала запись в телефонной книге.
Третье – зачем Макс заходил в их с Валентиной комнату. Стасу почему-то не верилось, что целью журналиста было подкинуть орудие убийства ему под подушку. Не верилось, и всё тут!
Четвертое – кто и, самое главное, за что ударил Жанну по щеке так, что левая половина лица бедняжки горела потом подобно ночному маяку несколько минут. Впрочем, ударить мог и муж. Хотя Стас не помнил за Лёвиком подобных боевых наклонностей.
Еще несколько пунктов, касающихся записки в кармане, снимка, на котором он запечатлен с ножом на кухне, и многого другого, Стас решил отложить в долгий ящик, так как пока не знал, как к ним относиться.
Я тебя заставлю попотеть!
Когда сыщик вернулся в дом, за столом никого не было. По телевизору транслировались «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», Джо Дассен пел по-французски о том, какое это несчастье, если вдруг твоя любимая исчезнет.
«Полностью с тобой согласен, дружище Джо», – заметил про себя Стас, скидывая пальто.