– Претензия не ко мне, а к моему папашке. Его изобретение. – Антон взглянул на свои ладони, словно увидев их впервые, криво усмехнулся. – Вот ты говоришь, два трупа на даче. Это, конечно, большая трагедия. Но чтоб ты знал… Так, для общей информации. Буквально неделю назад под Лешуконским разбился «Ан-24».
– Лешуконск? – не понял Стас. – Это где? Не знаю даже.
– Лешуконское, – поправил его бородач. – Недалеко от Архангельска, по-моему, село такое. На борту было сорок девять человек. Экипаж не справился с управлением, но это неважно.
– Это очень печально, – выдавил из себя потрясенный Стас. – Но зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Затем, что об этом не будут писать газеты, ты об этом знаешь только потому, что папашку моего недавно вызывали в Москву по этому делу. Затем, что всё в этой жизни относительно. Из сорока девяти, ты только подумай, пятеро остались в живых. Причем из экипажа – только стюардесса, а четверо – пассажиры. Как тебе такие детали?
– В это невозможно поверить. – Стас присел на подвернувшуюся табуретку. – Я думал, у нас самолеты не падают.
– Еще как падают. Ты только подумай. – Антон покачал перед глазами бывшего одноклассника потухшей сигаретой. – И всего неделю назад! Вспомни, что ты делал неделю назад. Прочувствуй! Насколько хрупкая вещь – жизнь!
– И эти пятеро выживших, – прохрипел Стас, так как у него от услышанного пропал на время голос. – Как им дальше жить? Даже нет, скажу точнее – как им находиться среди живых?
– Никогда не знаешь, где тебя поджидает твой кирпич, чтобы упасть тебе на голову. Жизнь этих пятерых осложняется еще тем, что про катастрофу нигде официально не объявят. Ее словно не было, усекаешь?
– Ты это говоришь, чтобы я поменьше зацикливался на трупах?
Антон покачал головой, вновь раскуривая потухшую сигарету:
– Чтобы ты поменьше зацикливался на ментах! Может случиться так, что никто ни о чем не узнает.
– Погодь, – опешил сыщик. – Но у погибших есть родственники, друзья, коллеги по работе.
– Им можно будет наплести что угодно, не упоминая моей дачи. Но это уже не твоя забота. Не забывай главного, всё в этом мире относительно.
Потрясенный услышанным, Стас покинул кухню. У телевизора увидел супругов Игнатенко и Милу.
Тут же возникла мысль: «Почему Игнатенки не едут домой? Почему Макс не покидает дачу? Лёвик хотел вызвать такси, почему-то не вызвал. Что их всех здесь держит?»
Присев рядом, взял с тарелки несколько виноградин.
– Да, незабываемый Новый год получился, – протянула хозяйка дачи. – Не до веселья что-то. А у нас еще торт есть. Не пора ли чай пить?
– Ой, нет, – замахала руками Жанна, поднимаясь из-за стола. – Я и так нарушила диету, последствия буду ощущать не один день.
– Поддерживаю, – закивал Лёвик, направляясь вслед за двинувшейся к лестнице женой. – Что-то в желудке тяжеловато. Может, через часик поедим торт. Впрочем, если вы со Стасом желаете почаевничать, мы ничего против не имеем.
Я никого здесь не держу!
Когда супруги Игнатенко скрылись наверху у себя в комнате, Стас придвинулся к Миле и вполголоса поинтересовался:
– Не расскажешь по-дружески, что за ссора произошла между ними примерно год назад? Ну, или около того.
– Ты откуда знаешь? – раздраженно бросила хозяйка дачи, тут же отодвинувшись от него.
– Неважно, – решил не раскрывать свои источники информации Стас. – Важно, что это правда и ты об этом знаешь. Ты в курсе их семейных дел, не так ли?
Мила какое-то время сидела, уставившись в одну точку, потом зыркнула глазами туда-сюда и неспешно начала рассказывать:
– Да, мы дружим много лет. Пожалуй, со школы. А не так давно они серьезно поссорились. Кажется, Жанка приревновала Лёвика к кому-то.
– Погоди, я всё правильно понял: Жанна уличила мужа в измене?
– Кажется, на все сто я не уверена. Они ведь не из тех, кто выносит сор из избы. Для меня это был нонсенс… Чтобы Игнатенки – и адюльтер… Сам посуди, где они и где адюльтер! Неслыханно! Собрались даже подавать на развод, но вроде все уладилось. Причем совсем недавно. Долго дулись друг на дружку.
– Уладилось всё не без твоей помощи? Вы с мужем как-то пытались их примирить? Кто пошел на компромисс? – так и сыпал вопросами сыщик. – Не может так быть, чтобы решили разводиться и вдруг – сошлись снова. Тут, скорее всего, кто-то помог примирить.
Хозяйка сжала кулачки: