– Тише ты! Муж не в курсе. Зачем ему такие подробности?
– По-моему, он как раз в курсе.
Мила бросила взгляд на журнальный столик:
– Вот оно что! Я-то думаю… Теперь понятно… Нехорошо чужие телефонные книги читать! Не ожидала от тебя!
– Нехорошо скрывать преступления и отключать телефонные аппараты, – вскипел Стас подобно чайнику на плите, – когда на даче происходят одно за другим убийства! Может, нажать на кнопочку под подоконником? Приедут спецы, они быстро разберутся, что к чему. Сокрытие убийства – само по себе тягчайшее преступление!
Хозяйка обернулась в сторону кухни и, убедившись, что муж ее не слышит, вполголоса заговорила:
– Лично я никого здесь не держу! Нажимай! Можете уматывать хоть сейчас! Все! Это Антоша трясется, как заяц под кустом. А мне скрывать нечего! Пусть милиция приедет и всех повяжет. Мне так даже спокойнее будет. Чтобы два покойника на даче… И на чьей? На нашей! Если бы не Антон, я бы первой ментов вызвала.
Поднимаясь к себе, Стас подумал, что, узнай Мила про измену мужа с бывшей одноклассницей, она тотчас стала бы подозреваемой номер один. Почему он не продумал такой вариант? А ведь это первое, что приходит на ум! Самый очевидный из мотивов!
«Эх, Пинкертон… Ты про измену Антона узнал полчаса назад. У тебя физически не было возможности всё обмозговать! Смотри, чтоб у тебя череп не треснул от мыслей. Столько версий на твою головушку одновременно».
В комнате он прилег на диван и закрыл глаза. А ведь версия, пришедшая ему в голову только что, имела все шансы на то, чтобы оказаться ключевой. Предположим, Мила случайно узнаёт, что Антон и Лена стали любовниками. Каковы ее действия? На Антона она руку не поднимет – готова молиться на него, он в семье бесспорный фаворит. Жена готова ему всё простить… А вот учительница – совсем другое дело, ее следует наказать.
А Валентину почему укокошила? Та оказалась случайной свидетельницей? Не слишком ли все прямолинейно, сыщик?
Однако была одна подробность, услышанная полчаса назад, которая не давала ему покоя. Что, если Антон прав и Лена действительно сама ему предложила переспать? За то, что он сделал для ее мамы. В принципе, одно с другим соизмеримо. Фактически Антон спас жизнь самому близкому для нее человеку. Ни много ни мало. Можно представить степень благодарности дочери.
Конечно, о покойнице плохо думать не хотелось, и даже если закрыть глаза на ее смерть, все равно не мог Стас представить, что Лена Седых способна на такое. И всё же, всё же…
Вдруг почувствовав, что засыпает, Стас вскочил, отхлестал себя по щекам. Еще не хватало, чтобы он уснул в самый неподходящий момент! Не бывать этому!
«На мороз! Там не поспишь! Шагом марш!»
Запретный плод перестает быть запретным
Оказавшись на улице, Стас подумал о том, что будет, нажми он сейчас на эту злосчастную кнопку. Приедет наряд милиции, обнаружит в сарае трупы, всех повяжут. Начнется расследование. Подключится папаша Антона, задействует все свои связи. А их у него достаточно, чтобы направить следствие в нужную ему сторону.
Не факт, что в такой ситуации следователь докопается до сути дела. Даже до того, что на данный момент известно Стасу. Не факт!!! Он вообще не уверен, что следствие состоится.
Нет, он не имеет права сходить с дистанции! Убиты две женщины, погибли, можно сказать, в самом расцвете лет. Виновный должен быть наказан! Настоящий убийца, а не тот, кто окажется с краю, кто устроит всех и на кого укажет… партийная номенклатура!
Стас подумал, что за эти несколько новогодних часов он узнал про бывших одноклассников больше, чем за всё время, прошедшее после школы. Конечно, они изменились, никто не спорит. Но… Со всей услышанной и разведанной информацией для настоящего убийцы он сейчас представляет нешуточную угрозу. И на него самого может быть объявлена охота. Поэтому надо быть осторожным.
Заплачена самая высокая цена – жизнь любимого человека.
Нет, нажимать на кнопку сейчас он не будет, а доведет расследование до конца. Сам. Чего бы ему это ни стоило!
Из того факта, что Лена (допустим невероятное) сама предложила Антону переспать, вытекает одно весьма нежелательное обстоятельство. Раз Лена допустила подобную расплату за услугу, то, вероятно, для нее это не такая уж запредельная модель поведения.
Вряд ли Антон ей действительно нравился. Если вспомнить школу, ничего особенного с ее стороны по отношению к Снегиреву Стас не помнил. Со стороны Антона – другое дело, в кого он только не влюблялся в школе, тот еще ловелас…
Не верилось сыщику и в то, что после школы между Антоном и Леной ни с того ни с сего могла вспыхнуть бешеная любовь. Здесь дело в другом. В чем же?.. Если Лена сочла возможным такой способ «расплаты», то что ей мешало расплатиться подобным образом еще с кем-то? И здесь неприкасаемый пуританский образ учительницы младших классов размывался, подобно замку на песке во время прилива.