Леди Гермиона еще что-то говорила в подобном духе, но я ее почти уже не слушал. Как громом пораженный я уставился в список участников конференции, точнее — на одно из заявленных имен. Оно было мне более чем знакомо — Доринда Дарлингтон, автор женских детективных романов!
Неужели леди Гермиона каким-то образом разузнала о моей тщательно скрываемой тайне?
Или же это какая-то самозванка воспользовалась тем, что я соблюдаю инкогнито, и присвоила мой псевдоним?
Глава 2
Некоторые литературные агенты очень даже могут быть вампирами — то есть настоящими кровопийцами, в исконном смысле этого слова. Другие же, подобно моему британскому агенту Нине Якновой, просто питбули. Хотя она-то в своих нарядах от-кутюр, со стильной прической на голове и ослепительной улыбкой на устах больше похожа на модель с обложки журнала «Вог», чем на задиристого, амбициозного бойца, которым является по своей сути.
На следующий же день после чаепития в Кинсейл-Хаус я отправился на ближайшую к дому железнодорожную станцию Бедфорд, запрыгнул в поезд, идущий в Лондон, и до неприличия рано, в девять утра, нагрянул в офис Нины, расположенный в Блумсбери. Едва увидев выражение моего лица, ее помощник осекся и, вместо того чтобы поприветствовать меня в своей обычной грубой манере, тут же провел к ней в кабинет. Сегодня у меня не было настроения разыгрывать этого глупого ревнивца, этого «мальчика для забав». Если бы он был хоть чуточку сообразительнее, то давно бы понял, что Нина совсем не интересует меня в качестве сексуальной партнерши. Но в том-то и дело, что она держит его вовсе не за умственные способности.
— Иногда, Саймон, — досадливо скривив губки, произнесла Нина, едва завидев меня в дверях, — из тебя так и прет твоя американская натура.
— Нина, дорогая, я прекрасно понимаю, что заявился слишком рано, — растягивая слова, отозвался я и уселся на довольно безобразный модерновый (то есть неудобный) стул, который Нина специально завела для посетителей. Она не желала, чтобы кто-то подолгу засиживался и мешал ей работать.
Это была пока только третья наша личная встреча. Под ее крылышко я попал с подачи моих американских агентов, которые заверили меня, что у нее отличная репутация, а ее клиенты довольно быстро преуспевают на литературном поприще и неизменно имеют выгодные контракты. Список ее подопечных, среди которых было немало весьма популярных прозаиков, действительно впечатлял. Я с радостью пополнил эти достойные ряды, хотя иногда меня поражала манера Нины вести дела.
На столе зажурчал телефон. Нина слегка нахмурилась, посмотрела на меня и взяла трубку. Некоторое время она молча слушала, а потом с невероятным терпением в голосе произнесла:
— Да, Фреди, скажи миссис Харпер, что у меня совещание и я не могу прерваться. Да, как я уже тебе говорила. Она поймет.
Нина положила трубку и снова взглянула на меня.
— Так, Саймон, пока ни слова, — предупредила она, собрала по столу какие-то бумаги и с преувеличенной тщательностью сложила их перед собой в стопку. — Итак, ты прочитал рукопись, которую я тебе послала?
— Подожди, Нина. Я хотел обсудить с тобой кое-что более важное.
— Ах, как драматично! Ну что там еще стряслось? — Она откинулась на спинку стула и устремила на меня насмешливый взгляд.
— Сейчас узнаешь, — ответил я, не обращая внимания на ее иронию. — Дело в том, что кто-то присвоил мое имя. Точнее, имя Доринды Дарлингтон. Что будем делать?
Мое заявление не произвело на Нину никакого видимого впечатления, чего и следовало, впрочем, ожидать, — она любила изображать перед клиентами всеведение.
— Пока ничего.
— Похоже, ты ничуть не удивлена, — сказал я, сам не зная зачем.
Нина отмахнулась от меня, сверкнув перстнем с искрящимися камнями.