Если она и приняла какое-то успокоительное, то на способности соображать это у нее не отразилось. Речь девушки была четкой и спокойной.
— Вначале я бы хотела вас попросить, старший инспектор: зовите меня просто Джилл. Когда ко мне обращаются как к «мисс Айвори», я чувствую себя школьной учительницей. Итак, в субботу утром я была с папой. За день до этого в печатном станке сломался зажим, и мы поехали в Саутгемптон заменить его. Уехали мы примерно в девять тридцать. А вот когда вернулись, я точно не помню.
— А где вы были до девяти тридцати?
— В редакции.
— В субботу утром?
Джилл кивнула.
— Я работаю в газете фоторепортером. — Она улыбнулась отцу. — Вот уже несколько месяцев. Прохожу стажировку. У меня было несколько пленок, которые я проявляла в то утро. Это было примерно в семь тридцать.
— Кто-нибудь еще там был?
— Бобби Гриссом. Репортер. Ему тоже нравится работать в выходные.
— Да, понимаю. Я и детектив Рамсден уже познакомились с мистером Гриссомом. Старательный молодой человек. — Хэлфорд повернулся к Айвори. — У вас есть квитанция?
— На зажим? Конечно. Она у нашего бухгалтера. Раньше одиннадцати мы не вернулись, мистер Хэлфорд. Мы еще заезжали заправляться.
— Пожалуйста, перед тем как нам уйти, дайте детективу Рамсден координаты заправочной станции и мастерской по ремонту печатных станков. А теперь у меня вопрос к вам, миссис Айвори. Где были вы в субботу утром?
Аниза Айвори пожала плечами.
— Здесь, а где же мне еще быть. Одна. Я доставала с чердака коробки и ящики с елочными украшениями к Рождеству.
Хэлфорд оглядел комнату.
— Эти украшения так и остались в ящиках?
— О да. Они там, на кухне. Все ведь изменилось. Я даже не знаю, будем ли мы в этом году ставить елку.
«Да. Обычно перед Рождеством этот дом просто разваливается от украшений и прочих излишеств», — отметил про себя Хэлфорд и сосредоточил свое внимание на Джилл.
— Скажите, пожалуйста, как вы подружились с Лизой?
Джилл откашлялась и начала массировать бедро чуть выше правого колена.
— Лиза — моя лучшая подруга. Единственная. А познакомились мы, когда мне было семь, а ей одиннадцать. Мы только что переехали сюда. Они пришла в редакцию «Обозревателя» со своей мамой, которая заказывала рекламное объявление. Меня поразило, как Лиза была тогда одета: по-взрослому, в красивый голубой костюм. Мама с папой тогда еще не разрешали мне носить такое, и я чувствовала себя вроде несколько ущемленной. Я тогда еще подумала: «Она просто вылитая Белоснежка». У меня кукла как раз была такая. — Джилл сделала паузу. — Я сразу же решила, что хочу быть такой, как она. Лиза была мила в обращении, и очень дружелюбна, и все такое, но я, конечно, хотела быть похожей на нее, потому что она очень красивая. Еще долго я требовала от всех, чтобы меня звали Лиза.
Хэлфорд улыбнулся. Его тронуло, что нескладного подростка — а именно такой, по всей вероятности, была тогда Лиза — эта красивая ухоженная девочка посчитала красавицей. На одной из полок антикварного шкафа стояла большая фотография двух молодых девушек. Они крепко обнялись, щека к щеке. Ирония заключалась в том, что на фото Лиза Стилвелл была всего лишь симпатичной и ни в какое сравнение не шла с красотой Джилл Айвори.
— И Лиза была хорошей подругой семилетнему ребенку?
Глаза Джилл наполнили слезы. Она забросила ногу за ногу, затем снова поставила ноги вместе. Слезы потекли у нее по щекам, и она в отчаянии посмотрела на свои руки, покоящиеся на коленях.
Айвори встал.
— Может быть, хватит…
Хэлфорд поставил спою чашку на столик, выбрал другую, неначатую, и протянул миссис Айвори.
— Может быть, Джилл выпьет немного чаю?
Возможно, Аниза и была удивлена такой узурпацией ее роли как хозяйки, но не показала этого. Она передала чашку дочери, а затем обняла ее за плечи, убрав перед этим с плеча Джилл густой блестящий локон. Эта терапия подействовала. Слезы у Джилл высохли, и она посмотрела на Хэлфорда покрасневшими, но понимающими глазами.
— Несколько часов назад я был в комнате Лизы, — снова начал Хэлфорд. — Там я обнаружил небольшое и довольно эклектичное собрание книг: Найпаул, Остин и несколько популярных бестселлеров.
— Найпаула подарила я. — Джилл чуть улыбнулась. — А Остин, я думаю, Гейл Грейсон. Остальные Лиза выбирала сама. Она постоянно говорила о том, что любит читать, но мне кажется, на это у нее никогда не хватало времени. Если вы действительно хотите узнать, какой была Лиза, я вам скажу одно: она была очень настойчивой.